Планета откровений
Шрифт:
Капитан сказал, что руководство Космофлота в отсутствии каких-либо рекомендаций от группы Контакта приказало им искать до победного. Ищите, и обрящете, сказало руководство. Двойные премиальные, тройная доплата за переработку… Всё это, конечно, очень хорошо. Но что, если они ничего здесь не найдут? Что тогда? Скорее всего, все плюшки в мгновение ока исчезнут, оставив только стандартный тариф за дополнительное время в полёте. Бонз Космофлота вполне можно было понять — даже и без группы Контакта было понятно, что цивилизация, обладающая таким мощным и необычным Пси-полем, должна таить в себе огромный потенциал, который может оказаться очень полезен для землян. Если только, конечно, это не цивилизация деревьев…
Они шли уже второй час, когда лес перед ними расступился,
— Красота какая! — восхищенно сказал Петр Громов, микробиолог, оглядываясь по сторонам. На корабле он и Вацлав были неразлучной парой (о них даже сочиняли разные скабрезные шутки), а тут им пришлось разделиться, так как два микробиолога в одном отряде были бы откровенным перебором. И так на модуле их пришлось отселить в отдельную каюту, переоборудовав под неё кладовую, чтобы не смущать остальных членов экспедиции. Сейчас, в отсутствии напарника, Петр получил возможность наслаждаться окружающим миром в полной мере, не отвлекаясь ни на что. Чем он с радостью и пользовался, постоянно подолгу зависая над каким-нибудь причудливым цветком или насекомым, иногда напрочь забывая о главной цели экспедиции. А то и вовсе садился на землю и начинал проводить исследования прямо на месте, при помощи полевого анализатора, который постоянно таскал с собой. Семёну уже несколько раз приходилось поторапливать чересчур увлёкшегося микробиолога, чтобы не потерять его ненароком в этих джунглях. Кстати говоря, называть джунглями этот лес было не совсем правильно — да, тут были и лианы, и огромные древовидные папоротники, и яркие цветы с воздушными корнями, наподобие земных орхидей свисающие с веток (кое-кто этими корнями даже шевелил, что наводило на мысль о животном происхождении этих экземпляров), но были и деревья, выглядящие один в один как сосны, ели, клёны и дубы. В общем, интересный был лес. Красивый. Полный всяческой потенциально разумной живностью…
— Дааа… Прям курорт! — это к озеру вслед за Петром вышел Борис. — Этот, как его… Японцы ещё похожее что-то мастерят у себя на островах.
— Сад камней? — с сомнением произнёс Гришин, отодвигая Бориса в сторону, чтобы не загораживал прекрасный вид. — Не похоже что-то…
— Да не, — отмахнулся от него Борис. — Какой, нафиг, сад камней! Не помню, как называется. Ландшафтный дизайн какой-то продвинутый, генная инженерия… Мичурин форева, и всё такое. Немного похоже. Но тут круче.
Семён вышел на берег, осторожно потрогал водяную гладь ногой в тяжелом ботинке. Из воды высунулось щупальце и потрогало его в ответ. Семён поспешно отдёрнул ногу.
— Да, красиво, — согласился он с предыдущими ораторами. — Так, товарищи! Объявляю десятиминутный привал. Желающие могут искупаться… И заодно познакомиться с местными водяными обитателями. Вдруг они разумные? — Он посмотрел на четверых исследователей, живописно расположившихся на корнях деревьев на берегу. — Ну как, желающие есть?
Он подождал немного, и констатировал:
— Желающих нет. Тогда просто отдыхаем… А потом начнём изучение.
— Согласен, коллега, — кивнул Петр, что выглядело довольно странно, так как на Петре был тяжелый скафандр, рассчитанный на прямое попадание метеорита. Так что кивнул он всей своей верхней частью. — Это, если мне не изменяет память, вроде бы как первый водоём, который мы встретили за эти три дня. Вполне возможно, что разумные аборигены где-то под водой.
Необходимость носить скафандр, зная, что атмосфера планеты подходит для дыхания, было довольно обременительно. Но, после встречи с комарами, земляне выяснили, что легкий защитный костюм с легкостью пробивается метровым хоботком насекомого. И единственным правильным решением после этого досадного инцидента, стоявшего Вацлаву нескольких неприятных часов общения с Гаврилой, судовым врачом,
Семён хмыкнул. Коллега! Надо же. Тамбовский волк ему коллега… Но вслух, конечно, не стал так говорить.
Доблестные звездолётчики, расслабившись, в разных позах расположились на берегу озера. Кроме них, вокруг копошилась аборигенная живность — естественные водоёмы всегда собирают вокруг себя множество разных видов. Это, кстати говоря, было на руку исследователям — не надо специально выслеживать зверушек в чаще леса, можно просто подождать их здесь. Один представитель местного подводного царства уже начал, со своей стороны, изучать пришельцев. Испытав, видимо, горькое разочарование от того факта, что Семён не дал ему попробовать свою ногу, обладатель щупальцев вылез на берег почти целиком, и теперь с удовольствием грыз ботинок Бориса. Тот даже не шевельнулся — ботинок можно было без опаски опускать в раскалённую лаву, что ему какой-то зубастый клюв? Борис только пристроил камеру шлемофона поудобнее, чтобы потом порадовать потенциальных дам сердца восхитительными фотографиями на тему «Я и мои инопланетные друзья». Или, к примеру, «Завтрак с друзьями».
— Борис, а Борис, — не удержался Семён. — Он, похоже, с тобой в контакт вступает.
— В близкий контакт, — уточнил Петр, оторвавшись от созерцания ажурного растительного потолка над озером.
— Контактный парень у нас Борис, — вступил в беседу молчавший до этого момента Дмитрий Кржижановский, химик, после Виктора Петровича самый пожилой член экипажа звездолёта. — Любит вступать в контакт. Надо его порекомендовать в группу Контакта. Мне кажется, они много теряют, не имея в своих рядах Бориса…
— Не надо, — лениво ответил Борис, — не надо меня иметь ни в каких рядах. Мне и здесь, между прочим, вполне себе ничего.
За шутливой пикировкой десять минут пролетели незаметно, так что Семён скрепя сердце выделил еще пять минут на отдых — но чтобы потом всё! Все как один на штурм местного населения. Осьминог (щупальцев было гораздо больше, но так как зверюга больше всего была похожа на обитателя земных морей и океанов, как-то негласно он стал осьминогом) к этому моменту ощутил всю бесперспективность ботинок в качестве еды, и пробовал на зуб верхнюю часть Бориса. Борису было, в общем-то, всё равно, но когда прыткий спрут добрался до шлема, он встал, стряхнул донельзя рассерженного этим действием скафандроеда, и, схватив того за щупальце, отнес в озеро. Осьминог что-то булькнул ему вслед, и ушёл в глубину, решив найти себе на обед что-то более вкусное, и, что было гораздо важнее — съедобное.
— Ты чего его отпустил? — спросил Гришин.
— Действительно, Борь, — присоединился к нему Семён. — Вот Константин не успел взять у него интервью, между прочим. Придётся тебе лезть его доставать обратно…
— Какое интервью? — не понял ксенолог.
— Ну как — какое? «Какие у вас впечатления от первой встречи с гостями с Земли?», «Кто вам больше понравился на вкус?»… А если серьезно — ты проверил его потенциал Пси-поля?
— Да тут у всех потенциал! — Борис хотел сплюнуть, но вовремя вспомнил, что он в герметичном шлеме. — Как я тебе его проверю? Можешь записать — потенциально разумен. И так такое определение здесь у каждой второй твари!
— Был бы он разумен, он бы не Бориса жрать начал, а тебя, Семён, — сказал Дмитрий. — Ты по-любому вкуснее.
— Почему это он вкуснее? — заинтересовался немного уязвлённый механик.
— Говна в тебе много, Борь, — с каменным выражением лица произнес Дмитрий. — Вот ты и менее вкусный.
Борис яростно засопел.
— Так, прекратить немедленно! — снова вклинился в их общий чат Святозар. — Вы чем там занимаетесь?
Семён вздохнул. «Вот, не спится некоторым», — подумал он.