Планета песка

Лейнстер Мюрей

– Я подготовился к этому, – коротко сказал Торрен. – Там есть скафандр. Надень это. Есть припасы. Я привез это барахло в качестве багажа, в водонепроницаемых футлярах. Я наполню чемоданы водой из ванны и сойду с корабля с тем же весом багажа, который был у меня, когда я прибыл на борт. Это мое прикрытие.

– А я? – резко спросил Стэн.

– Ты возьмешь этот хронометр. Он синхронизирован с навигационными часами корабля. Ты оттолкнешься от внешней части корабля при сжатии, и окажешься за его пределами при расширении.

Стэн Бакли поднял брови. Это было умно! Поле Боудойна-Холла, которое позволяет путешествовать со скоростью, превышающей

скорость света, подобно пульсирующему пузырю, расширяющемуся и сжимающемуся со скоростью от сотен тысяч раз в секунду до сорока в секунду скорости дальнего космоса. Когда поле расширяется и на стержни искусственного аллотропа углерода определенным научным образом воздействуют электростатические силы, корабль и все его содержимое ускоряются с такой скоростью, что это просто не имеет смысла. Когда поле сжимается, корабль снова замедляется. Во всяком случае, такова теория. В ощущениях или показаниях приборов нет никаких доказательств того, что это так. Но скорость обратно пропорциональна скорости пульсаций поля, и только в глубоком космосе корабль осмеливается слишком сильно замедлять пульсации, опасаясь осложнений.

Однако человек в скафандре мог отделиться от космического корабля, путешествующего по полю Боудойна-Холла. Он мог всплыть на свободу в момент сжатия поля и остаться позади, когда оно снова расширится. Но он остался бы один в безграничной пустоте.

– Ты возьмешь космического ловца, – коротко сказал Торрен. – Он работает на полную мощность, его хватит на несколько миллионов миль. Ровно в два-два "Сталлифер" будет настолько близко к Хор Альфе, насколько это возможно. Хор Альфа – это белая карликовая звезда, которая используется в качестве указателя курса. У нее есть одна планета, которая, по словам справочников, имеет пригодную для дыхания атмосферу и указана в качестве возможного убежища для посадки, но которая, по их словам, также не исследована. Ты отправишься на эту планету и приземлишься. Ты будешь ждать меня. Я приду!

Стэн Бакли сказал с мягкой свирепостью:

– Я надеюсь на это!

Гнев Торрена вспыхнул.

– Ты думаешь, я не так сильно хочу убить тебя, как ты хочешь убить меня?

На мгновение эти двое напряглись, словно готовясь к смертельной схватке между двумя обшивками космического корабля. Затем Торрен отвернулся.

– Надевай свой костюм, – коротко сказал он. – Я возьму частный шатл и приеду за тобой, как только закончится слушание о твоем исчезновении. Оттолкнись ровно в два-два. Сделай это точно!

Он сердито ушел, а Стэн Бакли с ненавистью посмотрел ему вслед, а затем мрачно повернулся к аппарату, который лежал неопрятной кучей рядом с дверью воздушного шлюза.

Пять минут спустя он открыл наружную дверь шлюза. Он был одет в космическую броню и нес с собой небольшой набор припасов – стандартный набор для покидания корабля – и маленький космический аппарат. Устройство представляло собой один из тех космических аппаратов, которыми пользовались добытчики метеоритов, – просто овал, в котором находился привод и силовой агрегат, сиденье и поперечный вал, с помощью которого он управлялся. Это было до абсурда похоже на лошадку-качалку для человека в космическом скафандре, и агрегат был совершенно непригоден для межпланетной работы, потому что потреблял слишком много энергии при борьбе с гравитацией. Однако для Стэна, стартовавшего в открытом космосе и совершающего всего одну посадку, этого должно было быть достаточно.

Он зафиксировал хронометр

так, чтобы он мог видеть его на панели управления. Он пристегнул аптечку на место. Он очень тихо закрыл дверь воздушного шлюза. Он ждал, цепляясь магнитными ботинками за внешнюю обшивку корабля.

Космос казался очень маленьким и совершенно невероятным. Пятнышки света, которые были солнцами, казалось, ползали тут и там. Из-за их движения было невозможно думать о них как о гигантских шарах неугасимого огня. Они двигались! Судя по всему, "Сталлифер" двигался вперед в пространстве диаметром, возможно, в дюжину миль, в котором множество разноцветных светлячков двигались с огромной неторопливостью.

Стрелка хронометра двигалась, и двигалась, и двигалась. Ровно в два-два Стэн нажал на кнопку привода. В одно мгновение он и его невероятный космический скакун прочно уперлись в тысячефутовый холм из блестящей хромированной стали. Колебания поля Боудойн-Холла были незаметны. Космос был мал и ограничен, а Сталлифер – огромен. Затем включился привод аппарата. Он отлетел от корпуса, и корабль исчез так же бесследно, как пламя задутой свечи. И Вселенная была настолько огромна, что вызывала дрожь у человека, который оседлал абсурдно маленькое устройство в такой пустоте, с одним холодным белым солнцем, настолько близким, что едва можно было разглядеть диск, и бесчисленными далекими и равнодушными звездами со всех сторон.

В тот момент, когда поле корабля сжалось и оставило его снаружи, Стэн потерял невероятную скорость, которую придает поле. За бесконечно малую долю секунды, необходимую для того, чтобы поле завершило свое сжатие после того, как покинуло его, корабль преодолел буквально тысячи миль. За чуть большую долю секунды, необходимую для того, чтобы он снова расширился, он продвинулся на несколько миллионов миль. К тому времени, когда разум Стэна действительно осознал тот факт, что он был один в космосе, корабль, от которого он отделился, находился, вероятно, в пятидесяти или шестидесяти миллионах миль от него.

Конечно, он был абсолютно защищен от повторного захвата. Если бы его побег остался незамеченным хотя бы на полминуты, всем кораблям Космической стражи потребовалась бы тысяча лет, чтобы обыскать объем пространства, в котором можно было бы найти одну маленькую фигурку в скафандре. И было маловероятно, что его побег будет замечен в течение нескольких часов.

Он был очень, ужасно одинок. За много-много миллионов миль от него тускло светило карликовое белое солнце. Звезды равнодушно взирали на него, разделенные световыми веками пространства.

Он запустил миниатюрные гироскопы, которые позволяли ему управлять аппаратом. Он направился навстречу солнцу. Ему нужно было найти планету и приземлиться на ней. Конечно, Роб Торрен мог просто придумать его побег в пустоту, чтобы он мог умереть и съежиться в пустоте, и никогда, никогда, никогда за всю вечность его больше не найдут. Но каким-то образом Стэн свято верил в ненависть, которая существовала между ними двумя.

Прошло два дня, прежде чем он приблизился к уединенной планете Хор Альфа. Воздух в его скафандре приобрел ту смертельную спертость, которая является доказательством того, что хороший воздух – это нечто большее, чем просто смесь кислорода и азота. Он почувствовал вялый дискомфорт, который возникает от бутилированной, повторно очищенной дыхательной смеси. И по мере того, как диск планеты увеличивался, он почти ничего не видел, что могло бы поднять ему настроение.