Планета под контролем
Шрифт:
Но если он прав и проникнуть на «Эгибо» можно тем путем, то вскоре буьшая часть заинтересованных сторон тоже вычислит этот способ и попытается высадить в район Парника свой десант. Даже адепты Конклава напомнят о себе, ведь их временный союз с халганами…
В его голове возникла новая мысль.
Так вот для чего халганам понадобился союз с презираемыми всей пангалактикой адептами света!
Адепты и их клоны. Клоны-спичи с биоритмами, которые можно на время притушить, которых никакой гидроник, будь он хоть гением
Клоны, послушные, как роботы, но в то же время обладающие настоящими полноценными мозгами.
Клоны-спичи, лишенные страха, как дроны, но не бессмысленно-злобные, а агрессивные обдуманно и, так сказать, выборочно, не способные, в отличие от дронов, крутящихся вокруг «Эгибо», с одинаковой яростью нападать и на врагов, и на хозяев.
Сколько потребуется спичи, чтобы захватить платформу?
Он вспомнил, каким образом Конклав, зарабатывая первоначальный капитал, грабил пролетающие через Лошадиную Голову транспорты Унии купцов. На один «спрут», охраняемый по контракту с Магазином двумя десятками специализированных боевых киборгов, хватало двух спичи. Всего двое клонов способны были захватить корабль.
Монитор вновь подсоединился к информационной паутине платформы и изучил все, какие смог найти, сведения о мужских клонах-спичи Конклава Света.
«Итак, что еще, кроме пиратов, потерявшегося дзена Ушастого и приблудного пиччули, имеется на этот третейский час?» – спросил сам себя Динас Форте.
Халгане попытаются проникнуть на «Эгибо».
Я знаю, каким способом они попытаются туда проникнуть.
Халгане попытаются захватить «Плюмаж».
Я знаю, с помощью кого они собираются его захватить.
Мне понадобилось полчаса, чтобы раскусить все это. Неужели никто другой так и не догадался…
Не догадался, потому что я имею преимущество стороннего наблюдателя, которому доступна практически вся информация.
Не догадался, потому что я – гений, с осознанным самодовольством решил он.
И я уже нашел ответ на свой вопрос.
Что прячет хан Виши в Перьях?
Клонов-спичи.
Хан провез сюда уже всех или ему нужны еще бойцы?
Если нужны, то какой самый логичный путь доставки?
Он один сделал всю ту аналитическую работу, которую раньше провели спецслужбы доменов Властительной Халге. Но даже это не вызвало и подобия улыбки на лице монитора. Наоборот, он по привычке скривил рот в гримасе так, что уголки губ опустились.
«Хорошо, теперь я знаю и то, как доставить спичи на платформу, – думал он, выходя из рубки. – Ты слышишь, властный хан Виши? Мне безразлично противостояние халган и Объединенной Земли. И справедливость мне безразлична. Но ты и твои дроны унизили Динаса Форте. Теперь Динас Форте уничтожит тебя. А еще, – подумал он, – у меня есть цветы».
– Интересно, где ты все-таки раздобыл столько цветов? – спросил таможенник. – Никогда бы не подумал, что у такого, как ты, может быть страсть к прекрасному.
– Я просто хочу продать их. При чем тут страсть к прекрасному?
– Во, это уже больше
Они не были друзьями – у Динаса вообще не было друзей, – но его многочисленные знакомые работали в самых разных общественных сферах. Он заводил знакомства не из любви к общению, но полагая, что лишние связи никогда не помешают.
Сейчас оба стояли в контрольном шлюзе одной из внешних площадок центрального стержня, ожидая, когда транспортный «спрут» Унии купцов завершит посадочные процедуры.
– Вообще-то это запрещено, – заявил максвелонит. – Да ты и сам знаешь. Форма космопола еще не позволяет тебе проходить туда… – Он замолчал, предоставляя Динасу продолжить беседу. Таможенник выглядел типичным представителем нации, обитавшей на планете Максвелле, открытой много веков назад Габби Максвеллом, исследователем из первого земного Роя эмиграции. На лысой голове выступало пять шишек, способных улавливать большую часть спектра радиочастот. Еще у него были длинные худые руки, остроконечные уши, крючковатый нос и очень тонкие прямые губы.
Заглянув в свой пакет, Динас пересчитал астериты.
– Сколько, по-твоему, могут стоить двенадцать цветков? – спросил он, изображая озабоченность. – Я, знаешь ли, никогда раньше подобным не занимался.
Максвелонит ладонью потер свои шишки и предположил:
– Ну, может, около тысячи? Или полутора тысяч? А может, и еще больше. Точнее не могу сказать. Я ведь тоже с этим никогда не сталкивался.
«Полторы тысячи! – подумал монитор. – А скорее всего, даже больше. Стоит работать на космопол, если достаточно собрать и продать несколько вонючих цветов…»
– Врешь, Ди Керн, – с доброжелательной улыбкой произнес он. – Наверняка сталкивался. Десять процентов?
– Ха! – сказал таможенник. – За пару сотен ты предлагаешь мне нарушить инструкции. Как ты думаешь, почему мы сейчас здесь вдвоем?
– Почему?
– Бригада, проверяющая каждый новый транспорт, состоит из троих. А я договорился с напарниками. Что, по-твоему, это означает?
Монитор прекрасно знал, что это означает. С обычной тщательностью он наперед просчитал весь разговор и теперь с удовлетворением отмечал, что реплики Ди Керна почти в точности совпадают с теми, которые он прокручивал в голове за мгновение до того, как таможенник открывал рот.
Вот теперь по его расчетам в беседе должна возникнуть короткая многозначительная пауза – и она действительно возникла.
– Так что же это означает? – наконец спросил монитор.
«Что мне надо будет делиться с ними».
– Это означает, что мне придется поделиться с напарниками.
«Пятьдесят процентов».
– Половина, Динас.
«Вообще-то мне наплевать, Ди Керн, – мысленно обратился к нему монитор. – Хоть девяносто, я здесь не за тем. Но ты не должен ничего заподозрить, так что давай поторгуемся. Двадцать процентов устроят тебя?»