Планета под контролем
Шрифт:
– Багучи! Это табор Багочи!.. – Уронив прибор, Архуда вскочил, но дзен поймал его за ногу и дернул, повалив на землю.
– Объясни! – приказал он, не давая Архуде подняться.
– Табор Багочи, старых врагов Арка Вега… – Старик дергался, пытаясь встать. – Они воюют давным-давно, еще с того времени, когда делили топи. Они…
Продолжая удерживать Архуду, Ушастый поднес к глазам окуляры. Кажется, в таборе Вега тоже увидели Багочи. Кочевники забегали, стали разворачивать повозки, выстраивая круг. Жирный глифан что-то кричал, хотя сюда не доносилось
– Посмотри!.. – Заан приподнял Архуду и приставил к его глазам бинокль. – Они собираются драться, да?
Старик молча закивал и вдруг дернул головой, уловив то, чего пока еще не заметил дзен. Он отпихнул от своего лица руку с биноклем и глянул вверх. Заан тоже посмотрел туда.
В сплошном облачном слое что-то мелькнуло. Возникла темная тень – казалось, что вокруг нее облака волнуются, хаотично двигаясь по спирали, словно вокруг образовавшейся в небе воронки. На мгновение дзену подумалось, что вновь начались галлюцинации, но потом он отмел эту мысль: сам факт, что он помнил про возможность бреда, свидетельствовал о реальности происходящего.
Небольшой объект продолжал опускаться и теперь уже полностью вынырнул из облаков. Старик что-то тихо бормотал, тряся головой и всхлипывая. Дзен вновь посмотрел в бинокль: кочевники табора багочи побросали свои повозки и толпой бежали к Арка Вега. С той стороны, где находились Заан и Архуда, теперь никого не осталось, все защитники рассредоточились на противоположном конце табора между поставленными полукругом повозками. Старик пробрался в табор лишь потому, что физически не отличался от кочевников, но теперь и у дзена появился шанс.
– Властные! – бормотал старик. – Это снова Властные! Для чего они прилетели сюда, Каанца?
Объект опускался, теперь его очертания четко виднелись на фоне облаков.
Ушастый прошептал, разглядывая знакомые абрисы, готовясь сорваться с места и побежать вперед, под прикрытие ближайшей повозки:
– Властные? Нет, Архуда, это не халгане. Зачем-то сюда пожаловали адепты Конклава.
В сырой мягкой земле оставались глубокие следы, куда тут же просачивалась вода.
Придержав реншу за плечо, Бет-Зана протиснулся мимо нее, чтобы идти впереди. Половинка не сопротивлялась и больше не спорила, наконец-то полностью подчинившись ему.
– Никто из вас никогда об этом не слышал? – спросил пиччули.
Глата покачала головой, завороженно разглядывая мох.
Приживала тянул ее дальше. Вскоре ему пришлось опуститься на четвереньки – по мере того как наклон увеличивался, ход становился все эже. Бет-Зана разглядел деревянные столбики, от которых поднимались подпирающие потолок кривые дуги, словно ребра бочки. Кто-то, не полагаясь на крепость пропитанной влагой земли, укрепил коридор.
– Мастер иногда уезжал на гору, – прошептала сзади Глата. – И его повозка все еще оставалась на вершине, а сам он вдруг появлялся внизу. Старшие, которым уже почти двадцать два цикла и которые вскоре должны отправиться в золотые поля, говорят, что он может делать
Наклон пола теперь стал таким же, как и наклон горы над ними. Появились вырытые в земле ступени, каждая была укреплена положенной горизонтально трухлявой доской.
– Неправда, – сказал пиччули. – Просто он знает об этом ходе и иногда пользуется им.
Не услышав ответа, он глянул на реншу. Лицо Глаты выражало обиду, возмущение и разочарование, словно она одновременно и была оскорблена его словами, и при этом в глубине души верила им.
– Если я прав, – продолжал пиччули, – то мы должны выйти на вершину горы, к дому, где живет ваш Мастер. Тогда мы спросим, почему он вас обманывал, – безжалостно закончил Бет-Зана и вновь оглянулся, проверяя ее реакцию. Ему хотелось, чтобы у доминанты не было никого, кроме него, кому бы она верила безоговорочно. Вера в других могла стать причиной поступков, которые пиччули не смог бы предвидеть и предотвратить, – поступков, которые в конечном счете могли привести к ее смерти.
Глата, прикусив губу, смотрела на Бет-Зану. Ее нога соскользнула по осклизлой доске. Взмахнув руками, она чуть не упала, но пиччули в последний момент схватил половинку за плечи и, придерживая, повел дальше.
Ход стал почти вертикальным. Деревянные ребра, скрепленные планками-поперечинами, виднелись теперь через короткие промежутки. Пару раз Бет-Зана ощущал, как под ногой проседает трухлявая доска, а однажды целый участок съехал вниз вместе с тремя ступенями. Пиччули удержался сам и удержал реншу, лишь вцепившись сильными пальцами в одно из ребер.
Вскоре он увидел свет, более интенсивный, чем то зеленоватое мерцание, которое озаряло коридор на протяжении всего пути. Пиччули подтянулся, вылез на горизонтальную поверхность и вытянул за собой реншу. Он встал, полупригнувшись и вытянув руки, готовый отразить неожиданное нападение.
Они попали в узкую пещеру с земляными стенами и наклонным потолком. Там, где потолок был ниже, в нем виднелось отверстие, сквозь которое проникал тусклый дневной свет. С другой стороны в стене имелась широкая металлическая дверь.
Пиччули засопел. К поверхности наполненной черной грязью ямы всплыл очередной пузырь-воспоминание, возникли словоформы, которые пахли болью и быстрой смертью.
Дрон… Агрессия… Опасно…Очень, очень опасно!
У того, кто сидел под дверью, не было головы – круглые глаза виднелись прямо на середине черного тела – зато у него имелись четыре одинаковых двусуставчатых лапы. На нижней паре он сидел, а верхняя, выгнутая кверху, покоилась на покатых плечах. Вокруг двери плоскими камешками был выложен полукруг такого диаметра, что дверь и дрон находились точно в его центре.