Планета под замком
Шрифт:
Кроме однообразного пейзажа, нас раздражают местные сутки, которые тянутся без малого тридцать два часа. Мы не в состоянии спать непробудно в течение всей длиной ночи, а работать непрерывно весь долгий день невозможно. Поэтому нам ничего не оставалось, как сохранить, хотя бы на первое время, свои земные привычки, что мы и сделали. Мы ложимся и встаем по нашему, земному времени. Нам предстоит осуществить с помощью приборов необходимые исследования и систематизировать полученные результаты. Что будет через месяц-два (земных, разумеется), предвидеть трудно. Несмотря на несчастье, нас волнует предстоящая проверка
14 сентября
Прошло еще несколько дней. Ничего. Ни одной…
— Завтрак готов! Завтрак готов! — Голос у Томми, действительно, был как у заправского пьяницы.
Юли с сердитым видом потянулся к кнопке «Нет».
— А ну, без глупостей! — одернул его дядя Андри.
— Мне не хочется есть, давай читать дальше!
— Пока не позавтракаешь, не прочту ни строчки. Понял?
Мальчик сдался и ринулся к столу, чтобы по крайней мере поскорее покончить с неприятной обязанностью. Дядя Андри сел против него и принялся рассеянно за еду. Юли посмотрел на его задумчивое лицо и улыбнулся: он знал, как расшевелить дядю.
— Расскажи мне, пожалуйста, об этой теории, — сказал он.
— Ешь, ешь…
— Мы можем есть и разговаривать, — упрашивал Юли. — Расскажи… очень прошу тебя…
— Ну ладно… — уступил дядя. — Что же тебе сказать? Это старая теория. Она утверждает, что если на какой-то планете существуют условия, подобные земным, то развитие живой материи там будет происходить по тем же законам, что действуют на Земле.
— Значит, и там будут такие же растения и животные, как и у нас, да?
— Не совсем… Но и там должны были бы существовать основные виды — пресмыкающиеся, земноводные, птицы и млекопитающие.
— И еще? — многозначительно полушепотом спросил Юли.
Дядя Андри загадочно улыбнулся.
— Именно! Даже и мыслящие существа, подобные людям. Ушедшие вперед или отставшие в своем развитии, не подобные нам.
Юли, прищурив глаза, смотрел куда-то сквозь стеклянную стену. Он испытал какое-то особенное чувство при мысли, что где-то в космосе живут подобные ему мальчики.
— Ты ешь, ешь! Мечтать еще рано. Ты не думай, что у этой теории нет своих противников! Сколько угодно! По их мнению, схожие условия — еще недостаточное основание предполагать, что жизнь будет развиваться по законам, действующим на Земле. Они считают, что обязательно лишь одно превращение мертвой материи в живую. Но ведь такое превращение может произойти и под воздействием чисто случайных обстоятельств.
Мальчик перестал жевать.
— Как так «случайных»?
— Видишь ли, Юли, при определенных условиях зарождение жизни есть нечто обязательное, такое, которое не может не произойти. Ясно тебе? Итак, жизнь принимает какие-то первоначальные формы, которые впоследствии
И хотя Юли не все было понятно, он утвердительно кивнул головой. Он опасался, как бы дядя Андри не увлекся подробностями — попробуй останови его тогда.
— И кто же здесь прав?
Дядя развел руками.
— Пока это трудно сказать. Люди предполагают, а практика доказывает. Ученые давно и ожесточенно спорят по этому вопросу. Если тебя интересует мое скромное мнение, то я — сторонник теории сходства и уже много лет работаю в этой области. Но вот такой выдающийся ученый, как твой дедушка, — один из самых яростных ее противников.
— Так дедушка против теории?
— А что ты удивляешься? Думаешь, если он мой отец…
— Нет, я совсем не поэтому!..
— О чем же ты теперь задумался?
— Нет, нет, ни о чем… Давай читать дальше…
14 сентября
Прошло еще несколько дней. Ничего. Ни одной живой души. Даже следов нет никаких. Мысль о том, что мы — единственные обитатели планеты, все больше тяготит нас.
Вчера ко мне подошел Полли и сказал, что хочет поговорить со мной.
— Анри, — начал он, — наш звездолет превратился в груду лома.
— Это для меня не новость, — ответил я.
— И планетка эта какая-то нелепая, — продолжал он.
Я пожал плечами.
— Воздержусь пока высказывать свое мнение.
— На сколько времени у нас хватит запасов пищи?
— На несколько лет.
— Жаль!.. Очень жаль!..
Я посмотрел на него с удивлением.
— Мне бы хотелось, чтобы их было поменьше, — мрачно пояснил Полли.
— Что с тобой, Роберт, почему ты так быстро приуныл? — сказал я. — Ведь еще совсем недавно мы мечтали…
Он прервал меня. Он никогда не мечтал бродить годы подряд по этой идиотской планете с единственной надеждой на то, что когда у нас кончатся все запасы пищи, мы дружно перейдем на подножный корм — то бишь на мох и траву. Он предпочитал бы охотиться на ихтиозавров и гигантских ящеров, но не сидеть сложа руки…
Юмор был горьким, страшным. Здесь никакая патетика не могла помочь. Эпсилон таял в фиолетовой мгле заката. Скоро должны были появиться звезды, а вместе с ними — пронизывающее, словно полярный холод, чувство беспредельного одиночества…
На Земле существует слово, придающее смысл даже заведомо тщетным усилиям человека — долг. Но здесь, на чужой планете, этого слова нет. Будто мы потеряли его на бескрайних просторах вселенной. Это земное понятие стало здесь ненужным, ибо не может найти себе применения…
— А чувство долга? — не очень уверенно спросил я.
— Слушай, Анри, — сказал Полли, — на Земле я любил читать Джека Лондона. Он где-то писал, что человек — игрок и согласен играть даже тогда, когда вероятность выиграть равна одному на тысячу. Но когда у нас нет и этого шанса?.
— Что тогда? — спросил я более резко, чем это было нужно, потому что я и сам не смог бы ответить на этот вопрос.
Полли неожиданно улыбнулся широкой и ясной улыбкой.
— Когда его нет, человеку не остается ничего другого, как лечь и выспаться хорошенько. Ты разве не разделяешь моего мнения?