Планета райского блаженства (сборник)
Шрифт:
Он заперся и проверил дверь: шпингалет надежен. На сей раз магнитных карточек было две – донесение оказалось объемистым. Встав на цыпочки, приклеил пластырь и ощутил ни с чем не сравнимое облегчение. Все. Его задача выполнена. Добытую им информацию пусть обрабатывают другие. Два стакана пива давали о себе знать, он воспользовался туалетом, спустил воду, сполоснул руки над грязной раковиной, вытер их носовым платком и отпер дверь. Снаружи его ждали двое с мрачными физиономиями.
– Вы арестованы, – сказал один из них, показывая золотистый жетон. – Не суетитесь, и вам не сделают больно.
Застигнутый врасплох Адам позволил защелкнуть у себя на запястьях холодные
– Моя машина, – сказал он. – Она на мойке…
Но тут он увидел, как на его машине выезжает на улицу кто-то другой. Не говоря ни слова, его запихнули на заднее сиденье лимузина, и только теперь накатило отчаяние. Все кончено. Раз и навсегда.
Допрос состоялся сразу же по прибытии. Грубо усадив Адама за большой стол, двое уселись по сторонам от него. Наручники не сняли – пусть напоминают о его крайне шатком положении. Вошел высокий незнакомец, явно старше угрюмой пары по должности. Придвинув стул к другому торцу стола, он включил магнитофон.
– Как вас зовут?
– Адам Уорд. Что вы себе позволяете?..
– Отвечайте на вопросы и не делайте глупостей. Кем бы вы ни были и как бы вас ни звали, мы следим за вами с момента вашего появления здесь. Кто вы и где настоящий Адам Уорд?
– Это какой-то абсурд! Я требую адвоката…
Он замолчал, увидев четкие фотографии приклеенных к пластырю магнитных карт.
– Вы будете говорить и ничего от нас не утаите. Начинайте.
Адам глубоко вздохнул. Все кончено – но отчего-то он был этому даже немного рад.
– Снимите наручники, и я отвечу на ваши вопросы. Вроде бы так происходит в фильмах про честных полицейских? В каком-то смысле я даже счастлив, что все закончилось. Я сделал то, что должен был сделать. Совершенное здесь открытие принадлежит всему человечеству и не является собственностью какой-то одной страны.
– Вы ничего не сделали, разве что заработали себе смертный приговор, – зловеще проговорил высокий. – Мы сняли все ваши закладки и выявили причастных. Сегодня же ночью их арестуют. Все кончено, вы проиграли.
– В самом деле? – посмотрев на часы, бросил Адам, которого раздражал высокомерный тон незнакомца. – На вашем месте я не был бы так уверен. Магнитные карточки – всего лишь резервный вариант. Оригиналы ушли другим путем.
Внезапный приступ боли бросил его на стол, затем кулак снова врезался в лицо, на этот раз сильнее.
– А ну, рассказывай, быстро!
Опять удар. Адам собирался хранить тайну, пока связной не окажется достаточно далеко. На боль он не рассчитывал. Что ж, придется говорить. Уже почти семь – бумагам наверняка ничто не угрожает.
– Что за бумаги? – спросил высокий.
Должно быть, Адам произнес это слово вслух и сам того не заметил.
– Машинописные отчеты, – шевельнул он распухшими, окровавленными губами. – Я всегда печатал на бумаге, прежде чем зашифровать. Потом оставлял листы под ковриком в машине и отдавал ее на мойку. А когда забирал машину, бумаг там уже не было.
Наступила тишина. Адам выпрямился на стуле, весь дрожа. Судя по злобным выражениям физиономий, он все-таки провел этих типов. Про автомойку они ничего не знали.
– Да ты из ума выжил, проклятый комми! – заорал тот, кто его бил. – На этой автомойке одни черные. Вы, русские, конечно, хороши, но не настолько. Черных русских у вас пока что нет.
– Прошу прощения, – медленно проговорил Адам. –
Вид с вершины башни
Перевод Елены Михайлик
Сановитый, жирный Шон Миллиган возник из лестничного проема, неся в руках чашку с пеной, на которой накрест лежали зеркальце и бритва. Желтый халат его, враспояску, слегка вздымался за ним на мягком утреннем ветерке. Он поднял чашку перед собою, и в этот миг из лестничного пролета донесся визгливый женский голос [11] .
– Ты доиграешься! – сиреной ревела Молли; казалось, чуть прибавь она громкости, и этим всепроникающим криком можно будет расколоть бутылку «Гиннеса» в двадцати шагах. – Приспичило ему жить в башне Мартелло [12] , чтобы деньги сэкономить, поди ж ты, – а тут даже сортира нет и сыро, как в Керри на торфяном болоте, и теперь еще полез бриться на парапет, вот как приложит молнией, будешь знать…
11
Первая половина абзаца взята из «Улисса» Дж. Джойса и лишь незначительно изменена. Здесь дана в переводе С. Хоружего.
12
Башни Мартелло – круглые каменные форты корсиканского типа, построенные в XIX веке для защиты от предполагаемого французского вторжения.
Шон отключил смысл у ее слов, но волны звука все равно догоняли и обрушивались на него, подобно гребнистым валам сопливо-зеленого моря [13] . При бритье он нервничал и торопился, царапая кожу, – пена в чашке окрасилась не только в серое из-за сбритой щетины, но и в розовое из-за крови.
С ворчанием он выплеснул содержимое сосуда в бойницу и поспешил в свою комнату. Голос Молли и там доставал, а он упорно не слушал, натягивая брюки, завязывая галстук, промакивая туалетной бумагой кровавые пятнышки на щеках и устремляясь по лестнице к вожделенному источнику. Мимо Сорокафутовой купальни, мимо замка Баллок, на властный зов «Арок», – беспрекословно подчиняясь ему и невзирая на одышку.
13
Сопливо-зеленое море – образ из «Улисса».
Дверь в пресвятая святых только и ждала – приноровилась за много лет – прикосновения к ручке, чтобы отвориться нараспашку, впустить страждущего, и вот он вбегает в бар, утверждает могучий локоть на такой же могучей стойке и выкрикивает могучим басом в насыщенную могучим пивным духом атмосферу:
– Пинту черного!!!
– При бритье порезался? – спросил Ноэль наимрачнейшим тоном (а другого его бочкообразная грудь не выдавала отродясь) и щедро наполнил стакан: снизу коричневое, сверху ярко-желтое.