Планета Скарсида
Шрифт:
— Война есть война. — сказал он Инге, когда она в потрясении взглянула в его глаза.
Облака быстро рассасывались, открывая глазам ужасную картину — по земле текли реки кипятка, унося в себе ошпаренные, сваренные вживую тела собакоидов. Картина во всех прочих местах была не лучше.
— Моррис, что там происходи? — раздался голос Ватрушки. — У нас с потолков течёт горячая вода.
— Подождите ещё немного. — отвечал тот. — А то обваритесь, когда будете люки открывать. У нас тут прорыв отопительной системы.
— Что с врагом? — спрашивали вожди.
— С врагом покончено. Они не учли погодных условий. Ведь говорили же им: нельзя воевать в такой жаре!
Вопли восторга прервали
— Кунжут, как ты там? — спросил Моррис — его особенно тревожила эта часть, зарывшаяся в окопы.
— Нормал. — ответил вождь. — Маленько пошпарились, конечно, когда вода потекла по окопам. Но я как глянул на тучи, так сразу всё и понял — успел собрать моих ребят на высоте. Зато я видел всю картину. Ребята, это вам не фунт пюре! Но у меня вопрос: эти штуки, на которых прилетели собакоиды, по прежнему летают сами по себе. Может, нам подобрать их и воспользоваться?
Перебивая всех остальных, которые не видели прямой атаки врага, Моррис крикнул:
— Ловить все доски! Это отличная идея! Кунжут, ты гений!
О, это было решение вполне в духе Морриса — воспользоваться имуществом противника! Едва вода стала остывать по мере ухода планеты от палящих лучей Джарвуса-1, коты повыскакивали из своих убежищ и принялись ловить бесцельно блуждающие доски. Это в самом деле было очень удобное средство передвижения. Коты быстро освоили технику воздушной доски и принялись сновать туда-сюда на этих ловких приспособлениях. Спустя минуту они сумели образовать строй, и летающая кавалькада сделала несколько быстрых манёвров, повинуясь командам вождей.
— Ишь, чем обзавелись! — вознегодовал вождь Пират. — Это нечестно! Это даёт им лишний шанс!
— Кто говорит о честности, Пират?! — засмеялся Бармалей. — Это мы раньше воевали камнями да палками. А теперь новое время!
И он потряс подобранным копьём. Из двустворчатого острия, совсем как в фильмах про инопланетян, вырвалась змейка молнии и разнесла вдребезги остаток каменной стены.
— Всё это наше! — заорали коты и бросились ловить потоках горячей грязи копья.
— Мне одно только непонятно. — заметил архивариус, когда улегся первый шквал восторга по поводу победы. — Мы не взяли пленных. Такое множество собакоидов пропало, и ни одного пленного.
— Мы не будем брать пленных, Культяпкин. — ответил Моррис. — Это будет последняя война.
— Жаль. — сказал старик. — я надеялся набрать побольше пленных и обменять на них Тобика если он жив ещё, конечно.
С некоторым удивлением Моррис узнал, что наиболее почётным тут считается не убить врага, а пленить его.
— Куда же вы их потом девали? — спросил Моррис. — Не с собой же на Скарсиду утаскивали?
— Нет, конечно. — ответил старичок. — мы обменивали ихних пленных на наших — одного собакоида на одного квази. Сотника-собакоида на два квази, капитана — на пять квази, генерала — на сто квази. А уж если брали в плен самого главнокомандующего, то тогда война считалась выигранной без всяких очков. Только собакоиды тоже шли на хитрость — захватить ихнего главнокомандующего практически невозможно, потому что едва его захватят, как уже считалось, что он вовсе не главнокомандующий, а просто рядовой. Когда после обмена оставалась часть, тогда и узнавали, кто победил. Если оставались необмененными собакоиды, то считалось, что победили коты. Если наоборот — то наоборот. Архивариусы вели статистику остатков. Иной раз бывало три победы подряд, а потом как захватят столько боевых котов, что все очки пропадали. Так что, если мы не наловим хорошую кучу пленных, то эта победа как бы не победа вовсе, а простой геноцид.
***
Ошпаренная земля быстро просыхала. Из подполья, где сохранялись все остатки собакоидов, не участвовавших в боях, выгнали народ и заставили снова укреплять оборону — расчищать захламлённые
— Хорошая это штука. — сказал Кунжут, разглядывая лёгкий и непроницаемый доспех, взятый у погибшего врага. Зеркальная поверхность по-прежнему отражала свет, она нисколько не повредилась — даже царапины не было. Псы погибли от воды, проникшей между сочленениями. Будь латы сплошными — они находились бы в своеобразном скафандре, которому кипяток был бы нипочём. Если бы Рушер предвидел блестящий манёвр своего бывшего Стратега, которого ни в грош не ставил, он был бы предусмотрительнее.
Хорошо зная своего врага, Моррис ни на минуту не сомневался, что того этой блестящей разгромной операцией не пронять — Рушер просто учтёт ошибки и хладнокровно предпримет следующий шаг. Но квази не думали ни о каком Рушере — они видели врага лишь в собакоидах. Последних погибло свыше десятка тысяч — это было совсем немного по сравнению с общей численностью псов-воинов. Обе армии имели приблизительно одинаковую численность: не более ста тысяч, и это были отборные звери. Всех калек, инвалидов, малосильных оставляли либо дома, либо прятали по глубоким норам во время пришествия на планету. Так было у котов, так было у псов.
— Ваша тактика неправильна. — сказал Моррис вождям во время спешно собранного совещания.
Дело в том, что котам было привычнее воевать в укреплённых высотках — такими были замки, которые они заняли. Логика действий была такова: из этих подвалов котов было очень сложно выбить, а между тем именно в таких подвалах был сосредоточен весь продуктовый запас планеты на весь период войны и последующего затем долгого времени облёта вокруг горячего солнца. Лишить собакоидов этого стратегического запаса — значит поставить тех на колени, или пригнуть, если правильнее выражаться. Поэтому квази настаивали на взятии дальнейших крепостей, тем более, что у них теперь есть и копья, и летающие доски, и даже доспехи псов. Враг, как бы он там ни назывался, сам подарил им эти вещи, что особенно воодушевляло в предстоящих битвах. Коты собирались разделиться на небольшие отряды и со своим новым оружием лететь на поиски новых замков-кладовых. Они уже обрядились в латы и стояли под горой, держа в лапах копья, а под мышками летающие доски. Время наступало очень благоприятное — планета перешла на ту часть орбиты, где её так сильно не доставали лучи горячего солнца. Вторая половина витка будет уже не столь приятной — Псякерня войдёт в него лицом к солнцу, а это означает четыре часа убийственного зноя.
План стратега был иным — им следовало не разбиваться на малые отряды и не заниматься проверкой погребов, а идти в эти оставшиеся шесть часов относительно нормальной погоды в наступление. Дело в том, что Моррис уже знал, где дислоцируются основные силы противника — имеющему власть над таинственной субстанцией, называемой Живой Силой, нет ничего проще, чем узнать, где именно прячутся войска Рушера. Точно так же и Рушер будет знать обо всех перемещениях квази.
— Удобство в том, — толковал Моррис. — что вы, пользуясь трофеями, обратите Силу врага против него самого. Это даёт мне большую экономию средств. Рушер хорошо потратился на вооружение своей первой армии, и будет тратить Силу, борясь против самого себя.
Моррис уверял, что котам следует оставить свои укрепления и идти в бой. Враг засел в кратере вулкана — там дислоцированы крупные части. Вожди спорили — им хотелось идти и брать приступом крепости. Это была лёгкая добыча, охраняемая только слабым гарнизоном из калек и стариков.
— Вы понимаете что не зря враг оставил свои крепости без присмотра. — терпеливо доказывал стратег. — Это означает только то, что он не дорожит своими запасами — ему дадут потом гораздо больше. Ему отдадут вашу Скарсиду, если собакоиды победят.