Планета смертной тени
Шрифт:
– Грех мне в душу, – глядя на уурсина, сказал как-то раз Чики. – Мне начинает казаться, что этот парень однажды расскажет нам такое, от чего у нас языки отнимутся.
Никто ему не возразил.
– А как бы ты предложил исследовать Лабиринт? – спросил уурсина Чики.
– Я бы предлагать подходить к нему. Можно близко. Смотреть. Внимательно смотреть. Можно заглядывать внутрь. Смотреть, как свет гореть на стенах. А потом уходить. – Ут-Ташан резко взмахнул рукой, будто солнечного зайчика в кулак поймал. – Совсем уходить.
– И что нам это даст? –
– А что нам давать то, что кто-то в Лабиринт забираться?
– Иначе мы так и не поймем, с чем имеем дело, – ответил Александр.
– Ты и так не понимать. – Ут-Ташан сделал жест, как будто кинул в него пойманный лучик солнца. – Не ходить – не понимать, ходить – все равно не понимать. Зачем тогда ходить?
– Вот когда я сам увижу Лабиринт, тогда и скажу тебе, зачем.
– Ты ничего не увидеть, – снисходительно улыбнулся Ут-Ташан. – Ты мочь увидеть только то, что хотеть показать тебе уймарах. Но ты не знать уймараха. И уймарах не знать тебя. Поэтому уймарах не показать тебе ничего. И это хорошо.
– Что же тут хорошего?
– Хорошо, если уймарах тебя не убивать.
– Ты видел, как уймарахи убивают людей? Или уурсинов?
– Сам не видеть. Видеть картинки в Лабиринте.
– Зато я видел, – мрачно усмехнулся Дик.
– Может, вернемся? – спросил, непонятно к кому обращаясь, Ут-Ташан. – Так лучше будет.
На этот раз он даже с временами разобрался как следует. Но ему все равно никто не ответил.
Александр еще раз дернул веревку. Сплетенная Ут-Ташаном из сухой травы, на вид она казалась непрочной. Но Судорин еще в лагере проверил работу уурсина и убедился, что ей можно доверять. Веревка выдержит. Даже если его придется тащить волоком… Ничего себе перспективка!
Чики подошел к Александру сзади и тоже потянул за веревку.
– Слушай, – тихо произнес он, делая вид, что поправляет узел. – Давай-ка я в эту дыру полезу.
– Нет, – отказался Александр. – Я сам.
– Уверен?
– Да.
– Ну, хорошо. – Чики хлопнул его по спине. – Действуй!
Придерживая тянущуюся от пояса веревку, Александр подошел ко входу в Лабиринт и осторожно заглянул внутрь. Тьма беспросветная. И вроде как прохладой тянет. Едва ощутимо.
Или это от страха?..
Да нет, ему не было страшно!
Александр сделал шаг вперед. И в ту же секунду периметр квадратного коридора примерно на метр вперед осветился неестественно-белым, матовым светом. Покрытие стен, потолка и пола казалось стеклянным.
Александр сделал еще один шаг и обернулся.
– Встретишь уймараха, не беги, – сказал, заглянув в проход Ут-Ташан. – Лучше сделать вид, что не замечаешь его.
– Думаешь, поможет? – выдавил улыбку Александр.
– Не знаю, – честно признался уурсин. – Но, по-моему, лучше не замечать опасность, чем бегать от нее.
Александр кивнул – понял, мол, – снова, в который уже раз, поправил охватывающую пояс веревку и, считая шаги, пошел вперед.
Свет следовал за ним. На пару шагов обгоняя и ровно на столько же оставаясь позади.
На сорок
Из темноты не доносилось никаких звуков. Как в могиле. Или еще тише. Судорин щелкнул пальцами. Звук, который должен был раскатиться в замкнутом пространстве, рассыпаться мириадами отголосков, вопреки ожиданиям, затих, будто толстым слоем ваты придавленный.
Еще двадцать восемь шагов, и Александр увидел первую развилку. Два абсолютно одинаковых прохода расходились почти под прямым углом. Теперь это действительно становилось похоже на Лабиринт.
Александр вспомнил, как в детстве отец водил его в парк аттракционов. Чего там только не было! И динозавры, почти как живые, на которых можно было кататься верхом; и раздувающий ноздри бык, целящий остро заточенные рога на твою алую мулету; и шайка пиратов, готовых наброситься на тебя с саблями наголо; и взвод боевых дроидов, только и ждущих твоего приказа для того, чтобы отбить планету, захваченную шестипалыми вирхами. Но больше всего Саньку понравился зеркальный лабиринт. Он готов был бродить по нему часами, всматриваясь в собственные отражения и пытаясь угадать, что там впереди – выход, поворот или тупик?
«Ну пойдем же! Пойдем! – тянул его за руку отец. – Посмотрим что-нибудь еще. Здесь столько всего интересного!»
Какое там! Санька тянуло в зеркальный лабиринт.
Поначалу он и сам не мог сообразить, чем же так увлек его незамысловатый, в сущности, аттракцион? А когда вдруг понял, то ощутил странное, прежде незнакомое, щекочущее нервы чувство, в котором плотно сплелись томительный восторг и сладковатая жуть. Санька вдруг понял, нет, скорее, почувствовал, всем своим детским нутром ощутил, что, блуждая меж собственных отражений, он может заблудиться среди них, и тогда уже совершенно непонятно будет, кто выйдет из лабиринта, он или его двойник?
О, да! Это было великое открытие! Впервые в своей жизни Александр Судорин заглянул в глаза бездне. Если бы только он знал тогда, сколько раз еще ему это предстоит. Может быть, подумав, он и сам не стал бы выходить из зеркального лабиринта?
Тогда он был мал и многого еще не знал.
А что сейчас?..
Что изменилось с тех пор?
Александр вдруг почувствовал эйфорическую легкость. Он чувствовал не страх, а любопытство. Как ребенок, сидящий, свесив ноги вниз, на самом краю крыши высотного здания. Потому что он понятия не имеет, чем закончится падение с такой высоты.
А выбор?..
Александр посмотрел назад. Где-то далеко-далеко, гораздо дальше того расстояния, что он прошел, тусклое пятно отмечало выход из Лабиринта. Или, может быть, вход? Все зависит от того, с какой стороны смотреть.
Выбор?..
Александр легонько дернул за веревку, давая знать, что у него все в порядке. Через несколько секунд он ощутил ответный рывок – его поняли.
Ну, что ж…
Выбор всегда остается за тем, кто готов его сделать.
Александр повернул налево.