Планета свиней 3. Жаркий сезон
Шрифт:
– Какой бережливый котёнок… весь в отца, – похвалили сына Оксана Марихуана. – Конечно, мой мальчик, рисуй… только возьми чернильную ручку. Дяде жуть как понравится.
– А знаете, а я и не против, – поднял лапу, как школьник Эхнатом. – Меня с Рамзесом можно использовать вместо бумаги. Пусть детишки играют…
Вук очень обрадовался двум подвижным холстам и тут же побежал в комнату за шариковой ручкой, а Оксана Марихуана в приказном тоне сказала:
– Масол, присмотри за детьми. Мне нужно со Шмалем поговорить.
Волк лишь пожал плечами и послушно
– Сейчас быстренько перетрём, пацаны, и я вернусь, – двигая за женой, важничал чёрный кот.
Шмаль послушно отправился в другую комнату. Разговор предстоял нелёгкий.
Они закрылись в спальне. Мебель повсюду была старая, пошарканная. На окнах выцветшие занавески, на стене висел телевизор, купленный на сайте бывших в употреблении вещей, настроенный на любимый канал «В мире животных».
– А они изменились, – намекая на сфинксов, сказала киса.
– Ты тоже заметила? – обрадовался Шмаль, что распил по живому отменяется.
– Трудно не заметить… правда, кто из них более чокнутый, я ещё не разобрала, – хмурилась Оксана Марихуана. – Но полагаю, что подбивают тебя совершить глупый поступок.
– Ничего у них не выйдет, – полез обниматься чёрный, но киса остановила его вопросом.
– Говори Шмаль, чего эти лысые тебе напели? Кого в этот раз спасать надо?
Врать кому-то, например, полицейскому или следователю – это одно, а вот обманывать родимую жёнушку – совершенно другое. Потому пришлось признаться, ничего не тая.
– Буч! – бросил лишь одно слово Шмаль.
Лицо кисы напряглось, словно в комнате запахло пахучими мандаринами. Оксана Марихуана ненавидела мандарины, как и другие цитрусовые плоды.
– Буч Абрашу обижает. Рамзес говорит, что оброк с него требует, – скалил клыки чёрный. – Сама посуди, как мне устоять против такой обиды? Вот я и занервничал.
Шмаль хлопал по карманам в поисках сигаретки и дико вращал глазами. Авторитетный кот не привык держать ответ, но сегодня был особенный случай. Оксану Марихуану он любил, а его ненаглядные котята для него самые родные комочки в мире, но как променять семью на кошачье братство – это весьма сложный выбор, почти не решаемый.
– Мы договорились с тобой, Шмаль, – шептала киса. – Ты обещал, что будешь верен мне, что никогда не бросишь меня…
– Я и не думал… я и не бросаю, – тоже шёпотом уверял чёрный кот.
Оксана Марихуана всё-таки дала обнять себя, но беседу продолжила.
– Кто он тебе, этот Абрамяу? Ты разве забыл, как он использовал тебя? Ему верить нельзя, Шмаль. Понимаешь – нельзя ему верить!
– Он – мой друг, – всхлипнул чёрный. – А ещё Рамзес сказал, что Барс снова отупел. Он, наверное, сидит на улице голодный, холодный, смотрит на луну и так жалобно мяукает: бо-осс… бо-осс…
Киса была прекрасным психологом. Манипулировать влюблённым котом очень легко, если знать его привычки и слабые места. Но Оксана Марихуана тоже любила своего мужа, потому решила не давить на него примитивно.
– Знаешь, что мы сделаем? – негромко заговорила она.
– И что мы сделаем?
– Через год мы достроим
Шмаль хлюпал носом, посматривая на закрытую дверь. Из кухни доносился задорный смех и звон стаканов. Не терпелось присоединиться к веселью. А что Абраша?.. так он может и обождать: здеся Оксана Марихуана права на все сто, хотя ехать в Якутск не хотелось даже и через год. В Стране Крым не было снега, зато трудился в море «Верещагин», достраивался новый дом – и вообще, перспективы дальнейшего развития были весьма заманчивыми.
– К детям я пойду, – утирая щёки, сказал Шмаль. – Соскучился я по ним – по моим малюточкам.
Киса продолжала обнимать чёрного, крепко прижимая его к себе, потому что отпускать мужа без клятвенных обещаний, нельзя ни за что. Сегодня он хочет жить в Ялте, завтра Нерюнгри, а послезавтра может уйти в плаванье с волком, только его и видели.
– Обещай, что не наделаешь глупостей, Шмаль, – грозно сказала Оксана Марихуана, зная блудливый характер своего супруга.
Чёрный быстро закивал и потёрся носом о её нос.
– Обещаю. Если б я только мог связаться с Абрамяу или Германом, чтобы просто узнать, как у них дела… но ты ведь знаешь, что московский князь отключил связь с Сибирью. Даже обычный телефон недоступен, – с придыханьем бормотал кот. – Я клянусь тебе, что не брошу вас. Ты только переночуй с малышами у Омкиной жены, всего одну ночку. А мы посидим с парнями, немножечко побазякаем. Ведь душа моя болит… за Абрашу болит, за Гомвуля… Вот здеся всё сжимается…
Шмаль опустил взгляд на грудь, намекая на нестерпимую, жгучую боль в отзывчивом кошачьем сердце.
Киса тут же отстранилась от мужа, пристально посмотрев в его глаза. Этот чёрный кот способен на разные пакости, но чтобы предать – такого не случалось ещё никогда.
– Хорошо, любимый, – торжествующе согласилась она. – Я уйду, но вы не забывайте закусывать. Ты петушиную колбаску достань из холодильника, рыбки с маслицем поджарь, огурчиками Рамзеса угости. Не надо пить на пустой желудок. Вредно это для здоровья.
Шмаль в мгновение повеселел.
– Договорились, – муркнул он, лизнув кису в щёчку.
***
Уже стемнело. Ушла жара. Стало свежо. Во дворе дома горела лампочка на одиноком столбе. Шмаль и компания сидели на лавочках за столом из плохо струганных досок.
Перед тем как уйти с матерью ночевать к соседям, дети постарались на славу. Эхнатом был разрисован от пяток до ушей включительно. На его ребристой груди хаотично плавали круглые рыбки с цветочками вместо глаз, на спине скривилось сухое дерево без листьев, а на руках до кистей были надписи неизвестных слов, потому что буквы детишки уже выучили, но слова из них складывать ещё не умели.