Планета в подарок
Шрифт:
– Надежда все исправить, против стопроцентной кончины! – не разделяя методов юноши, но не отказываясь извлечь из них пользу, присоединилась альтинка.
– Вы могли ведь меня загипнотизировать? – непонятно зачем вдруг вспомнил Виррадор.
Линти пожала плечами, затем кивнула.
– Тогда я бы точно работал на вас против воли? – закончил мысль капитан. – Ладно, давайте думать, что я сам согласился!
– Вы нас доставите? – не поверила ушам девушка.
– Напомню, леди, что не могу здесь приказывать… Можно я встану?
Григ
– Я не могу никому приказать лететь с нами. А я сам – очень плохой пилот.
– Я – хороший! – сообщил Григ.
– Но корабль принадлежит не мне, а части, – продолжал Виррадор. – Я не могу распоряжаться государственной собственностью!
– Вы очень скоро вернете его на место вместе с собой, – успокоила Линти.
– Тогда остановимся на прежней сумме? – спросил капитан.
– Что?! – Линти сделала большие глаза. – Вас ведь прижали к стенке?!
– Так всем будет спокойнее, – объяснил Виррадор. – Вы не будете следить за мной, волнуясь, не предам ли я вас при первой возможности; я не буду думать, что меня принудили силой… Ну?
– Но работа во много раз легче! – продолжила возмутищаться альтинка.
– Откуда мне это знать? Хорошо, давайте остановимся на пятидесяти процентах?
Линти вздохнула, поражаясь корыстолюбию бартерианца:
– Ладно, пусть будет пятьдесят…
Капитан отряхнул форму, хмуро осмотрел глубокую царапину на плече, полученную во время кувырков по площадке.
– Договорились! – пробурчал он и повернулся к неподвижно стоящим солдатам: – Что уставились?! Натадар, живо отыщи Ритагора – мне понадобится пилот! А вы все закрыли рты – ваш капитан немного размял кости, проверяя, чему учат в Школе Содружества! Услышу, что кто-то тявкнул – сверну шею!
У рычагов прежнего ракетоносца сел Ритагор – Виррадор наотрез отказался доверять военную машину новоиспеченному члену Содружества. Больше капитан никого не взял – чтобы избежать возможной конфронтации с Братьями на Ингане. Два человека едва ли кому-то могли представиться армией, тогда как тридцать вооруженных людей в тылу врага напоминали вылазку диверсионной спецгруппы.
– Не надо бы вам туда лететь! – все еще ворча, заметил Виррадор, когда ракетоносец оторвался от притяжения Бровурга и вышел в космос.
– Почему? – поинтересовалась альтинка.
– На Инган только что перебросили дивизию Лорконтэна.
– Я не слышала такого имени, – нахмурилась Линти. – Кто это?
– ПМСБР – Планетарные Миротворческие Силы Быстрого Реагирования.
– Что это значит?
– Не могу похвастаться, что на короткой ноге с генералами – откуда мне знать? Знаю только, что лучше бы вам держаться от них подальше!
На экране замигали предупредительные знаки привлечения внимания персонала.
– Ну вот, – заметил Виррадор. – Мы на мушке у пограничников.
– Скажите
– Вы уверены, что нужно быть таким наглым? – усомнился бартерианец.
– У них нет повода остановить нас! – объяснила альтинка.
– Вы повторяетесь, леди! А вот повод у них есть: у нас военный ракетоносец – если командование в курсе нашего бегства, пограничники могли получить приказ не выпускать лайнер за пределы Бровурга.
– Спрашивают, куда мы движемся, – сообщил Ритагор.
– Скажите им правду! – приказала Линти. – На корабле двое альтин. Мы направляемся на Инган. После этого – разгоняйтесь!
– Не слишком разумно, леди, – подсказал Виррадор. – Попытка бегства при досмотре: они вправе расстрелять нас, что будет очень нетрудно сделать – мы сейчас в зоне поражения их излучателей. Или ваш папа опять запретил трогать кораблик дочери?
– Папа ничего не знает – я чувствую, – синие глаза Линти вдруг заволокла пелена грусти. – Но они не выстрелят, капитан – разгоняйтесь и уходите в гиперпространство.
Виррадор хмыкнул и пожал плечами:
– Выполняй, Ритагор – ей виднее!
– И соедините меня со Дворцом – я хочу попрощаться со своим папой!
– Пожалуйста…
Через несколько долгих мгновений Линти увидела Рилиота – встревоженного, побледневшего, усталого. Видела только она – трансляция, по ее просьбе, велась прямо в мозг девушки. Рилиот смотрел большими от переживаний глазами, но молчал, ожидая, что скажет дочь или, просто все понимал и не находил слов, чтобы что-то исправить.
«Папа, я не смогла бросить Грига…» – Линти наконец призналась и себе и ему.
Рилиот ничего не сказал.
«Я люблю его, ты был прав…»
Глаза Советника отразили душевную боль, но Рилиот промолчал.
«Григ хочет разделить судьбу своих Братьев, папа…»
«Но ты?! При чем здесь ты?!» – мысли Советника излучили отчаяние.
«Он говорил про гордость… Он был прав, папа. Жизнь все равно когда-нибудь оборвется – нельзя терять уважения! Я не хочу презирать и ругать себя все годы, которые будут мне отпущены после его гибели. Я приняла решение, папа. Я горжусь, что смогла это сделать…»
«Линти…» – Рилиот не знал, что сказать – он чувствовал, что никакие слова теперь не помогут. – «Душевные раны легко излечимы! Я бы помог тебе все забыть!.. Ты же знаешь, нет ничего…»
«Ты бы сам захотел забыть, что с нами было в последние месяцы?!» – перебила альтинка. – «Никто не отказывается от своей памяти! Наша память – это мы сами! Я люблю тебя, папа! Если повезет, я вернусь. Если нет – помни, что я была счастлива!»
Линти разорвала линию связи. Рилиот еще какое-то время стоял неподвижно в той позе, в которой застал его сигнал с ракетоносца, переданный дворцовым Мозгом. Затем с большим трудом сбросил с себя оцепенение: