Планета звезды Эпсилон (сборник)
Шрифт:
— Нет, — глухо отозвался Грим. — Я думаю о другом. Как добраться до конвейера. Мне не удается встретиться с этим Саадом. Все какие-то обстоятельства мешают!
— Грим, а на вас разнарядка распространяется? Вы-то летите?
— Я? Нет. Во всяком случае, в списках управления меня нет. А вы, конечно, летите. — Грим помнил, муж Роны был вместе с Моррисом во второй экспедиции на Аркосе.
Гек тяжело вздохнул:
— Лечу пока только я. Вы, наверное, знаете, что от полета в первом эшелоне нельзя отказаться — все равно отправят под стражей. Вот Рона должна остаться. А это невозможно!
— А ты не верил мне, что он уже на все плюнул! Вот и бунты, и трещит все по швам, а он развлекается с этой новой…
— Это вы о ком? — с опаской спросил Грим.
— Да о внучке профессора Бенца! — ответила Рона. — Это же надо! Сколько они с Рональдом прошагали бок о бок по Беане, и он посмел ему отказать! Ясно, голова кружится от чувств… Я в отчаянии.
Вот оно что! Грим почувствовал, что хочет забиться в самый дальний угол, чтобы его никто не видел.
А в цехах стреляли. Рабочие оборонялись мужественно и стойко, выстрелы звучали все настойчивее, было видно, как падают защитники баррикад.
Грим содрогнулся. Но ему не хотелось пугать женщину, и он спокойно сказал:
— Вы в отчаянии? Но я не понимаю в таком случае, зачем вы искушаете судьбу здесь? Не забывайте старую истину: когда король бессилен, кланяются королеве. — Он встал и, прячась от пуль, за станками пошел к конвейеру.
Конвейер рабочие превратили в еще одну линию баррикад. К Гриму рабочие отнеслись спокойно: криминальная полиция — это не каратели.
— Саад? — переспросил его старый рабочий, и тут оглушительно заревели сирены.
«Так, — отметил про себя Грим, — пришлось все-таки вмешаться линейной полиции. Охранники перестарались и теперь загребут и бастующих, и охранников, всех подряд, за нарушение общественного порядка».
Сирена смолкла.
— …нас, — прорезался голос рабочего, — Саад не принимает, кроме денег, ничем не интересуется, отработал свое, предатель, штрейкбрехер, и домой.
Гриму стало ясно: Саада здесь не жалуют, рады, что им интересуется полиция.
Шейла принялась за завтрак и поймала себя на мысли, что торопиться с ним незачем — в лабораторию идти необязательно.
Шейле еще никогда не было так тяжело. Обещанный Моррисом гонорар за деморфин ей так и не выплатили. Сотрудники деда окатывали ее холодным презрением. Шейла начала получать оскорбительные записки, то и дело раздавались телефонные звонки: в каком качестве она летит на Беану? Неужели как агент по рекламе деморфина? Шейла поняла, что и арест Клаузена связывают с ее именем.
Если бы люди знали, перед каким выбором Он стоит.
Пэт Моррис будто околдовывал ее. «Вы нужны мне, Шейла», — часто повторял он.
Ей порой казалось, он выверяет свои мысли ее суждениями. Они много говорили о сущности власти. Как-то она сказала:
— Мне жаль иногда, Пэт, что именно на вас падет вся тяжесть за судьбы многих.
— Я мелок?
— Нет, что вы. Вы талантливы. Столь дерзкая мысль о всепланетном переселении не может прийти в бесталанную голову посредственности. Но я не верю что перелет принесет всеобщее
— Ерунда! Нельзя не обожать того, от кого зависит все. — Моррис усмехнулся. — Именно так и будет. Лучше скажите, Шейла, в чем ваше собственное представление о благе?
— О чем может мечтать сирота? О близком человеке.
Моррис довольно улыбнулся:
— Вы получите то, о чем мечтаете. Я подарю вам это счастье.
Ответа он не ждал, он был совершенно уверен в ответе.
Моррис не знал, что после их встречи утром к ней приходил Клаузен пропыленный, заросший, но счастливый, как человек, исполнивший свой долг до конца. Он ей рассказал все. А через несколько часов Клаузена арестовали. Может быть, она должна теперь взять на себя дело Клаузена? Пойти к тем людям, которых он назвал ей? Дедушка, конечно, так бы и поступил. Но посильна ли ей такая миссия? И куда-то запропастился Грим… Деликатный, все понимающий Грим…
Вошла служанка.
— Госпожа и господин Гек просят принять по важному делу.
«Гек? Кто это? — подумала Шеила. — Будто знакомое имя…»
Она прошла в спальню, переоделась и вышла в гостиную. В кресле сидела женщина, возле нее стоял мужчина, они были явно незнакомы Шейле. Отодвинув портьеру, Шейла включила люстру, и ее гости вздрогнули от неожиданности. Переглянулись, будто советуясь, Кому начать разговор, начал мужчина:
— Нас привела к вам безвыходность ситуации. Моя жена не попала в списки. Она журналист. Оставить ее на Аркосе я не могу. У нас нет родственников, за ней некому будет приглядывать, она ждет ребенка.
— Но чем я могу помочь вам? — удивилась Шейла. — Я тоже не лечу первым эшелоном.
— Но вы можете поговорить с Пэтом Моррисом, — выпалила женщина, — все знают ваше влияние на него.
— Мое влияние? — Шейла опешила. — Почему?… — ее прервал телефонный звонок. Извинившись, она сняла трубку и от голоса, который услышала, похолодела. У нее задрожали колени:
— Шейла, деточка, приезжай скорее, захвати что-нибудь поесть… профессор Бенц озорно рассмеялся.
— Ты дома?! — Она и не слышала, как мужчина сказал женщине: «Скорее, пропустим сенсацию!» — не видела, как та моментально сорвалась с места и бросилась за дверь. — Дедушка!!!
— Ну, ну, — заворковал в трубке довольный всем и вся старческий голос, — ну-ну, ты же у меня умница, ты сильная… Лучше быстрей собирайся, у меня тут дела… — И повесил трубку.
Профессор Бенц опустил трубку на рычаг, покопался в кармане — мелочи не было. «Как неловко, придется спросить…» — смущенно подумал он, направился к дому, куда так странно поселила его судьба.
Тем уже далеким вечером, отужинав в одиночестве, он будто услышал под окном возню давних приятельниц — диких кошек, которые часто приходили к нему полакомиться. Выглянул с куском на вилке… Тупой удар по затылку, в глазах засверкало, потемнело, и свет он увидел здесь, в этом доме, который теперь можно рассмотреть с фасада. Скромный, очень скромный домишко!