Планета звезды Эпсилон

Захарова Лариса

Эллис растерянно спросил:

– Но ведь комиссия посылала отчеты?

– Посылала. Я их в глаза не видел. Их тут же уничтожали. Зачем лишняя писанина?

– А принцип подбора комиссии? Там же был специальный подбор!

– Это я однажды решил развлечься.
– Министр засмеялся.
– Я пригласил учителей младшей школы. Они страшно тряслись, бедные старушки, когда сидели в этом кабинете. А я попросил их рассказать об их учениках, которые им запомнились необычайностью поведения и характера. Так вот, одна рассказала о девочке, плакавшей от чужих обид, другая - о мальчугане, которого называли совестью школы. Он был не по годам совестлив. Третья - о мальчике, беспощадном

даже к себе. И так далее. Потом я нашел этих детей, уже выросших. Было интересно проследить за их судьбами. Сравнить, какой был ребенок и что из него вышло.

– Но какое отношение...

– Эх, Эллис, Эллис! Вы в одной ситуации видите семь вариантов семи поступков, а эти люди видели только по одному. В экстремальных условиях, в которых постоянно пребывали члены комиссии, налет условности, привычек, традиций, мироощущений пропадает. Люди возвращаются к мироощущению своего детства. Они жалки, но одновременно страшны, эти взрослые дети. Кстати, у меня есть один человек, который непосредственно занимается комиссией семнадцати. И непосредственно занимается персонально вами, Эллис. Он не ребенок. Он взрослый, серьезный человек. Эх, Эллис, уж коли вы захотели власти, то явно начали не с тех.
– С этими словами министр посмотрел на часы, вынул головку завода и направил ее в рот. Глаза его остекленели. Эллис понял, что в часах была ампула с ядом. Ему стало досадно: он ничего не узнал. Но теперь понял: надо спасать из тюрьмы Крауфа. Эллис прекрасно помнил, что сказал министр во время их предыдущей встречи: "Я-то знаю, что землянин жив-здоров". Об этом знал Крауф. Эллис еще недолго задерживался в кабинете министра. Поспешно обыскал труп. Да, ключи от сейфа министр всегда носил с собой во внутреннем кармане.

В сейфе хранилось несколько папок. Эллис судорожно схватил их и, бросив на стол, стал искать материалы о комиссии. Их действительно не было. Не было ничего, что так или иначе могло быть связано с пресловутой комиссией. Но постепенно Эллис начал интересоваться находкой. Толстую папку под грифом "Совершенно секретно" - "Протокол перелета Аркос - Беана" он отложил, пролистав. Интересно, но длинно. Протокол о высылке государственных преступников показался ему вообще неинтересным. Он сам их выслал на полярные рудники немало. И тут он увидел радиоперехват: "На Беане Эпсилона законодательно действует так называемая комиссия семнадцати, члены которой наделены правом убивать на месте каждого по своему усмотрению. Цивилизация в опасности: население планеты ежедневно уничтожается. Выяснил существование в системе Эпсилона на планете Аркос пробеанской цивилизации. По некоторым данным, планета была обречена на гибель ввиду экологического кризиса. Пытаюсь узнать подробности и принять меры. Космолетчик первого класса Алексей Гончаров".

Эллис похолодел. Но успокоила его копия приказа агенту второго ранга Миккасу Пру установить в стартовое устройство космического корабля "Байкал" электромины. Верно сориентировались, отметил Эллис. Ключ на старт - Земля берет свой корабль на радиомаяк. А то, что одновременно с двигателем срабатывает электромина, легко списать на стартовую катастрофу. Главное, ключ-то только у землянина... И в корабле он был - живой и невредимый. Для Земли это факт, не поддающийся сомнению.

Чудесно! "Байкал" пока стоит на месте. Дальше Пру сообщает, что землянин вылетел на космолодке к Аркосу. Кто же мог подсказать адресок?

И как ни жаль было времени, Эллис принялся внимательно читать папку, содержащую первую государственную тайну Беаны.

***

Крауфа опять усадили на скамью подсудимых.
– Вы обвиняетесь в жестокости и преднамеренном убийстве тридцати человек. Вы обвиняетесь

в преднамеренном совершении тягчайшего преступления против гуманности. Есть ли у вас возражения?

– Нет.

– Что вы можете сказать в свое оправдание?

– Я подчинялся правительству, которое направило меня на эту акцию.

– Прежнего правительства не существует. Его члены смещены и подлежат суду, - сказал председательствующий.

В это время в зал вошел Эллис - Крауф сразу узнал его. Не взглянув на скамью подсудимых, Эллис подошел к председательствующему. Крауф увидел, как тот, на вид непоколебимый и ровный, вдруг смутился.

Эллис поднял голову и посмотрел на подсудимого:

– Вы привлечены по ошибке, Крауф. Дело в том, что Дзей Оун, - он кивнул на председательствующего, - и все мы знали вас как неукоснительного и последовательного исполнителя жестокой воли Верховного ведомства. И только я знал, что вы изменили свой образ жизни. Мы приносим извинения за досадное недоразумение и надеемся, что вы станете нашим другом.

Спустя некоторое время, сидя за столом с Дзеем Оуном и Эллисом, Крауф пытался свести концы с концами. "Почему эти люди ищут моей дружбы?" взволнованно спрашивал он себя.

Дзей Оун, глава нового правительства, уже не держался независимо и сухо.

– Итак, вы глава переворота?
– с сомнением обратился к нему Крауф.

Тот покосился на Эллиса и утвердительно кивнул.

Слушая разговор Оуна и Крауфа, Эллис посмеивался про себя. Он хорошо помнил те цели, которые преследовал, когда отдал распоряжение Оуну, своему нынешнему руководителю, о немедленном выявлении и истреблении членов комиссии. Во-первых, устанавливая их личности, члены организации Оуна ему самому давали выход на этих людей. Во-вторых, в случае неудачи выступления организации он смог бы представить правительству не только списки заговорщиков, но и конкретных участников покушения. Это придало бы вес пошатнувшемуся в последнее время престижу Эллиса.

– Так что вам нужно от меня сейчас?
– мысли Эллиса прервал вопрос Крауфа.

– Вы, как никто, можете нам помочь.

– Вряд ли.

– Но, кроме вас, никто не знает в лицо членов комиссии. Это первое. Вы должны быть осведомлены об их злодеяниях. Это второе. А третье, и самое главное, как я слышал, из всех членов комиссии вы были наиболее справедливым. Конечно, если это слово уместно по отношению... Вы понимаете меня. Вы должны помочь нам по борьбе с карателями.

– Что ж, - сказал Крауф, - есть возражение. Кроме меня, членов комиссии знают Верховные.

– Они расстреляны, - поспешно вставил Эллис.

– Кто приказал?
– удивился Оун.

– Я, - кратко ответил Эллис и продолжал тоном, не терпящим возражения, - даже в архиве не осталось никаких данных о семнадцати. Видимо, министр юстиции держал с ними личную связь.
– Говоря так, Эллис продолжал сомневаться, что министр мог действительно пустить акцию на самотек.

– Не кажется ли вам, Эллис, - медленно проговорил Дзей Оун, - что расстрел без суда и следствия уподобляет нас тем карателям, с которыми мы боремся? Вы поступили опрометчиво и своевольно.

– А при чем здесь я? Это воля большинства, - безразлично ответил Эллис и быстро взялся за чашку.
– Единственное, что удалось обнаружить в архивах, - это перфокарта, составленная программистом Чваем.

Оун встрепенулся:

– Он убит. Это вы убили его, Крауф. И видимо, не случайно. Он что-то знал.

Крауф удивленно покачал головой:

– Помню, в кафе "Эпсилон" он издевался над женщиной, угрожал пистолетом. Был сильно пьян. Но что он мог... Нет, и в голову это мне не приходило тогда!