Планета звезды Эпсилон
Шрифт:
"Не он, а она, - про себя поправила Бэкки, - надо же! Ингит, сестра тихони Деи! Такая нежная, такая воспитанная девушка! Невеста влиятельного человека... Как все обманчиво! Вот и Крауф на вид вполне приличный человек... Пойди разберись. Дрибл, бредящий местью и убийством... А может быть, прав Алексей, утверждая, что новый закон открывает в людях самые подлые, низменные инстинкты?..."
Бэкки уже не могла работать. Сидела у стола, равнодушно перебирая бумаги, стараясь заглушить внутреннюю дрожь.
Неожиданно пришел Крауф.
– Я не поеду
– Я, собственно, не за тем. Бэкки, вы должны знать: Алексею надо немедленно улетать с Беаны. Немедленно.
***
Конечно, я погорячился. Как говорил наш старый профессор психологии прежде чем начать разговор, оцените возможности аудитории. Правда, это касалось правил психологии контакта. Но я всегда полагал, что мы с Бэкки люди близкие. И я расшумелся. Назвал Крауфа добровольным убийцей, ее пособницей... Она обиделась. Потом я соглашался, что расстаться с Беаной ей трудно. Убеждал в какой уже раз, что на Земле ей будет лучше, что там она сможет служить истинным идеалам справедливости.
По тому, как Бэкки замедлила движения, я понял, что мои слова она слушает с вниманием. И тогда я сообщил ей, что пойду в Верховное ведомство и скажу прямо: вы перестали быть людьми. За вмешательство во внутренние дела планеты меня, вероятно, вышлют с Беаны. Но ведь кто-то должен назвать вещи своими именами. Кто-то должен сказать во всеуслышание, что человек не может существовать среди смертей в ожидании собственной! Я вполне осознаю последствия моего визита к Верховным и поэтому тороплю Бэкки. У меня может не оказаться в запасе и суток. Мы вообще можем расстаться навсегда.
Бэкки заплакала.
– Знаешь, - сквозь слезы прошептала она, - мне следовало давно рассказать тебе все, но я боялась, что ты поймешь меня превратно. Мне было шесть лет, когда умерла моя мать, - Бэкки забилась в угол дивана, - а отец...
– Судя по всему, Бэкки собралась мне сказать что-то чрезвычайно важное для нее, собиралась с духом, искала слова.
– Он улетел в космос. Это было в эпоху переселения. Отец и те, кто находился с ним, были объявлены национальными героями... Но... Я никогда этого не чувствовала. Я часто думаю, как я выросла, как выучилась, как не свихнулась! Ведь совсем одна, родственников не было. Умирая, мать сказала, что я должна восстановить правду об отце. Беана и космос - что может быть несуразнее, правда? Словно кто-то вычеркнул целую страницу жизни, истории! Но я хочу знать.
– Куда они могли лететь? Бэкки горестно вздохнула:
– Об этом полете никогда никто не вспоминает. В архивах изъяты все документы. Видно, на его организацию ухлопали массу средств, которые не оправдались.
Зазвонил телефон. Бэкки ответила и тут же протянула трубку мне. Я услышал голос Дзея Оуна. Он длинно и путано извинялся, объяснял, как ему удалось разыскать меня. Срочно звал на базу - что-то там стряслось. Я сказал Бэкки, что, к сожалению, должен ехать, вернусь, мы разберемся...
Оун ждал меня. Он расхаживал по своей конторке
Оун обратился ко мне с просьбой. И мне показалось, что и эта просьба связана со вчерашними событиями.
– Все ясно, - кивнул я инженеру, - я сделаю все, как надо. Кстати, этого человека зовут не Серт Смелл?
Оун удивленно посмотрел на меня:
– Откуда вы знаете?
– Да так, случайно, - я не хотел вдаваться в подробности. Вчерашние выстрелы, покушение на Крауфа - наглядное доказательство, что на Беане появились силы, способные так или иначе противостоять комиссии.
Может быть, Смелл и недостойный человек. Я слышал версию Дрибла. И слышалось в ней мне нечто искусственное. Не могу объяснить, почему. Интуиция, должно быть. Но я не знаю объективных обстоятельств этого дела. И не в Смелле суть. А в том, что началось сопротивление.
– Дзей, - мне показалось, что я говорю чужим голосом, вкрадчивым и тревожным.
– Дзей, - повторил я, запинаясь.
– Поймите, на место убитого вами в комиссию придет другой. В эпоху земных революций цель была достигнута иными средствами борьбы.
– Я осекся под взглядом Оуна.
– О чем вы, Алексей?
– Он наигранно пожал плечами.
– Поверьте, я не понял. Вы правильно записали адрес.
Я пришел в изысканно обставленную квартиру. Ответив на рукопожатие хозяина, сказал:
– Ваш друг, который послал меня, не смог вас предупредить. Комиссия начала охоту за вами.
Я никогда не видел мужских истерик. Это было страшно. Успокоившись, Смелл вяло опустился на стул и сказал:
– Надо жену и дочь отправить за город. Я не хочу, чтобы они знали... Комиссия неумолима. От нее никуда не деться. Спасибо, что предупредили.
Он ждал, когда я уйду. А я сказал:
– Я помогу вам. У вас есть машина? Собирайтесь.
– Это бесполезно. Я знаю, как они действуют. Они найдут того, кто им нужен. Везде и всюду.
– Но не на Космической базе Земли. Смелл поднял на меня удивленные глаза.
– Я как-то сразу и не подумал... Да-да, конечно, я знаю о высоком благородстве сыновей Земли...
Больше мы не обменялись ни словом. По пути, километрах в тридцати от города по трансконтинентальному шоссе, я увидел, что за нами следует машина Крауфа. Он гнался за нами.
Кончилось все отвратительно. Крауф обогнал нас и в метрах трехстах стал поперек дороги. И тут Смелл сделал отчаяннейшую глупость. На полном ходу он выбросился из машины. Ко мне подошел Крауф:
– Если вы, Алексей, немедленно не покинете Беану, я не отвечаю за вашу жизнь. И кстати, я не забыл вашей попытки спасти родственницу радиста вашей базы.
Второе приглашение убраться вон я получу у Верховных. Значит, туда, потом за Бэкки - и на старт! Ничего, как-нибудь долетим без бортового освещения. Впрочем, меня могут выслать и под конвоем, я не успею даже по телефону связаться с Бэкки. Значит, сначала к ней.