Планеты
Шрифт:
Ночь выдалась лунная, но все равно глаза натыкались на мрак, из которого, как безмолвные тени, вдруг выступали деревья – неожиданно и внезапно, будто нарочно стараясь встать на пути. Казалось, что они вот-вот столкнутся с очередным коварным стволом или упадут в какую-нибудь глубокую бездонную яму, но, похоже, харубы видели в темноте не хуже, чем днем и легко огибали все препятствия.
Кругом лес, лес, лес без конца и края. Куда они так спешат в этой тьме? Дели уже давно потеряла всякое направление. Что слева, что справа, что впереди или позади – лишь сплошные
Кажется, прошла целая вечность. Голова ее гудела от скачки, поэтому Дели не сразу услышала позади глухой приглушенный шум. Но Джанулория слышал его очень хорошо. Он изо всех сил хлестнул своего харуба, и без того мчавшегося, как ветер, и тот метнулся молнией на пределе своих сил. Так же летели и остальные, выжимая из бедных животных всю возможную скорость.
Мрак не успевал расступиться перед такой сумасшедшей скачкой, и они разбивали его, как выпущенные из лука стрелы, разрезали его грудью, как ножом, задыхаясь в потоках воздуха. Сама ночь уступала им дорогу, раздвигая деревья, ярче зажигая луну и звезды.
Огненный лес кончился неожиданно, и разгоряченные харубы выскочили на открытое пространство, словно космический корабль, оторвавшись от оков планеты, вырывается в объятья вселенной. Далеко-далеко впереди смутно чернели очертания чего-то большого и бесформенного. Это высилась гряда Ортах. Призрачный свет Халара играл на лицах всадников, превращая их в восковые маски, рисуя на них какое-то зловещее хищное выражение.
Юл-Кан сейчас, как никогда, походил на великолепного вождя, ведущего свое племя навстречу безумным подвигам, – так величаво и уверенно он несся впереди их маленького отряда, пригнувшись к самой шее скакуна.
Они оторвались от преследователей, их топот остался где-то позади в лесу, но бешеная скачка продолжалась, и земля под ногами испуганно убегала прочь и удивленно смотрела им вслед потревоженной травой.
И вот, наконец, перед ними гряда Ортах. Эти бесконечные нагромождения огромных камней, похожие в темноте на гигантское спящее существо, производили неизгладимо-мощное впечатление, приводили в трепет своей громадностью и несокрушимостью.
– Что делать с харубами? – спросил Тасури. – Тащить их наверх?
– Придется. Они нам еще пригодятся, – устало отозвался трайд.
Подъем был нетрудным. Дели забиралась почти бегом – благо, Халар светил ярко. Истан лежал спокойно и совсем не мешал. Юл-Кан, Тасури и Марион вели под уздцы харубов. Это было непростое дело: их ноги были не приспособлены к лазанью по камням, приходилось тянуть их, заставляя идти дальше.
Марион совсем выдохся. Нестерпимо болели раны, в голове тяжело пульсировала кровь, на лбу выступила испарина, а упирающийся харуб приводил его в бешенство. Он благодарил ночь за то, что она скрывает его ужасное состояние от посторонних глаз. Несколько раз офицер оглядывался назад на темную равнину, убегающую вдаль от подножия гряды, всматриваясь,
Они остановились в укромном месте, защищенном со всех сторон большими выступами камней, торчащими, словно зубы.
– Думаете, они отстали? – негромко спросил Джанулория.
– Я ничего не слышу, – ихлак изо всех сил вслушивался в тишину.
– Они учуяли нас, значит идут по нашему следу, – как-то равнодушно отозвался Марион. Он сидел, прислонившись спиной к камню, закрыв глаза, боясь пошевелиться.
– Вам плохо? – т, ахьянец давно подозревал, что трайду нездоровится, но сейчас лицо его особенно побледнело.
– Я просто устал, ничего страшного, – слукавил тот, не желая признаваться в своей слабости.
Никто не ложился спать, лишь одна Дели тихо посапывала, прижавшись щекой к маленькому лонгу.
Дальнейшие события развернулись кошмарной каруселью.
Вдруг яростно угрожающе зарычала Эвиро, уставившись в дрожащую ночь. Подскочили задремавшие Юл-Кан с Марионом. Потом, словно куски ожившей тьмы, появились марганы. Разом ударили вспышки бластеров и данкаров. Марганы исчезли. Марион крикнул:
– Уходим! – и они понеслись по камням.
Но нхасские чудовища начали окружать их слева, справа, сзади, прячась меж глыбами от смертоносных лучей.
– Встаньте все вместе! – гаркнул Джанулория, вдруг останавливаясь. Он вытянул свои тонкие руки и через секунду из его ладоней вырвались струи огня, которые, ударившись о землю в фионе от них, взметнулись вверх огромной волной сияющего пламени. Эта сокрушительная волна все ширилась, расползалась, пока не сомкнулась кольцом.
Дели так и ахнула. Огонь погас, растаял, потух так же внезапно, как и появился.
– Будем надеяться, что они сгорели все до единого, – бросил энод-арон.
До конца ночи никто не нападал, и они благополучно достигли вершины гряды. И только здесь Дели увидела и осознала всю красоту Камарлена. В свете занимающейся зари ее взгляду открылись бескрайние просторы красноватых равнин, пересеченные полосками рек, убегающих куда-то в незримые дали. Таинственные массивы девственных лесов, не знающих стука топора. Длинная гряда Ортах, на вершине которой они стояли, тянулась далеко на запад, извиваясь, подобно каменной змее. Но она казалась игрушечной по сравнению с колоссом, что раскинулся на севере от Ортаха. То были горы Ялтхари – огромные, почти необъятные, взмывающие высоко в небо остроконечными недоступными пиками. Горы, похожие на фантастическую величественную крепость – одно из хранилищ священных для ихлаков алиманов.
И над всем этим великолепием властвовало безмятежно-спокойное рассветное небо и, словно говорило: «Все временно и непостоянно, лишь я – вечно».
Все смотрели на горы – то, к чему они так спешили, ощущая невольный восторг от их грозного неприступного вида. Им предстояло спуститься с гряды и пересечь немалую пустошь, где, как мрачные неведомые статуи, возвышались кривые каменные великаны.
Теперь, потеряв харубов, этот путь обещал занять целый день и то, если все будет спокойно.