Планка
Шрифт:
— Георгий, можно Гоша, — представился он.
— Да что же, я не знаю, как вас зовут! — неожиданно для Игоря Семеновича сказал Николай Николаевич. — А меня зовут Николай, можно Коля, — и Николай Николаевич заулыбался и закланялся.
— Очень приятно, — сказал Гоша и протянул руку Игорю Семеновичу.
— Игорь Семенович, — сказал он, руку пожал и удивленно уставился на Николая Николаевича.
— Разрешите вас всех познакомить, — громко сказал Денис. — Это мои, скажем, партнеры, — продолжил он, обращаясь к пришедшей компании. —
— Ага! Собрались партнеры и актеры, — громко сказал Гоша, и все засмеялись.
— А я не то, и не другое, — сказал мужчина в хорошем костюме. — Я здесь просто её муж, — и он покосился глазами на красивую молодую женщину.
Игорь Семенович улыбался, но слушал всех уже невнимательно. Напротив него села та женщина, что была с охапкой цветов. Она тоже улыбалась, но смотрела как-то рассеянно. Игорь Семенович не мог понять сколько ей лет, даже приблизительно. Он подумал, что ей от тридцати до сорока, точнее он понять не мог. Её лицо сразу показалось ему знакомым, а её глаза просто поразили его.
— Светлана, — сказала она немножко низким, удивительного тембра голосом, в котором едва слышилась хриплая трещинка.
— Вы обижаете нас, — радостно сказал Николай Николаевич. — Мы, разумеется, знаем, как вас зовут.
— А ваш товарищ не знает, — ответила она и улыбнулась.
Игорь Семенович смотрел на нее и все и всё, что было вокруг, стало куда-то отдаляться, теряло резкость и расплывалось. А её лицо, её глаза приближались, но никак не могли приблизиться. Таких глаз он никогда в жизни не видел. Таких больших, мокрых, темных, глубоких и блестящих глаз. Вокруг этих глаз было много— много мелких морщинок. Её рот был такой, что он не решился бы его описать. Её губы двигались так завораживающе красиво, а улыбка была так значительна и прекрасна, что Игорь Семенович не верил тому, что видит.
— Вы не обижайтесь, пожалуйста, просто мой друг очень много работает, — тем временем говорил Николай Николаевич. — Он книги не читает, в кино не ходит, телевизор не смотрит, приехали мы издалека, но он, конечно, тоже вас знает. Он сейчас вспомнит. А моя жена и дочь мне не поверят, что я с вами встретился и разговаривал.
— Так как же вас называть? — спросила она Игоря Семеновича.
— Игорь Семенович, — едва заметно вздрогнув, ответил он. — Хотя, можно Игорь. Сейчас это нормально. Зовите Игорь, и все.
— Ну-у-у?! Кто что будет пить? — громко и у всех сразу спросил Гоша.
— А что вы пьете? — спросила она Игоря Семеновича.
— Мы пили пиво, — ответил он.
— Пиво? Ну, нет, — пожала плечами она. — Пиво я не буду.
— И водку тоже пили, — добавил Игорь Семенович.
— И водку? Прекра-а-асно! — сказала она нараспев и тихо засмеялась. — Что ж, давайте выпьем с вами водки. Я немного
— Можно и коньяк, — сказал Игорь Семенович, — но я его не люблю, не понимаю. Хотя, могу выпить и коньяк.
— Ну зачем же, — улыбаясь сказала она. — Водка, значит водка. Мы будем пить водку.
— А я буду пиво, — сказал Николай Николаевич.
За столом все говорили разом. Два парня и полная румяная актриса говорили между собой. Денис, мужчина в костюме и молодая красивая актриса имели свой разговор. Гоша говорил сразу со всеми. Николай Николаевич слушал всех и иногда что-то вставлял в разговор. Она иногда тихо смеялась, и что-то говорила. А Игорь Семенович молчал, никого не слушал, и старался на неё не смотреть, но постоянно смотрел.
Принесли целый поднос разнообразной выпивки и какие-то закуски. Все разобрали свое. Гоша пил минеральную воду. Он со вздохом сообщил, что своё в этой жизни он уже выпил. И теперь только может завидовать другим. Он также пообещал, что никто даже и не заметит, что он трезвый, что он пьянеет от компании. Первые два тоста выпили все вместе. Когда выпивали первый тост и чокались, Гоша запротестовал.
— Нет, нет, нет! Так не пойдет! — объявил он. — Когда чокаешься, надо смотреть в глаза тому, с кем чокаешься. Это обязательно! А то ужас и кошмар!
— Что за кошмар, Гоша, милый?! — громко спросила веселая толстуха, держа свой бокал с красным вином выше всех.
— Итальянцы говорят, — глубоким актерским голосом отвечал Гоша, — и они это строго соблюдают, между прочим. Так вот, они говорят, что если чокаться, и не смотреть в глаза тому, с кем чокаешься, семь лет не будет хорошего секса. Вот так!
— Какой ужас! — искренне сказала румяная актриса. — Ну-ка все в глаза!
— Точно, кошмар! — подтвердил один из парней. — Илья, смотри мне в глаза.
Все радостно стали чокаться, и заглядывать друг другу в глаза. Николай Николаевич свои выпучил и смеялся. Игорь Семенович широко улыбался и тоже заглядывал всем в глаза. Ему было очень весело и хорошо. Последней была она, потому что сидела напротив.
— Мы с вами пьем водку, — сказала она, улыбаясь, — нам надо в глаза смотреть даже более ответственней, чем другим, а-то уж больно страшные последствия.
—Действительно, — сказал Игорь Семенович, весь покраснел, и заглянул в её глаза, держа свою рюмку перед собой.
В её глазах дрожали отражения тусклых ламп, и в них открылась темная и теплая глубина. Эти глаза стремительно приблизились, и накрыли собой все то, что называлось Игорь Семенович. Её губы, не разжимаясь, улыбнулись, и эта улыбка тоже накрыла Игоря Семеновича красотой и счастьем. Её рука с рюмкой водки потянулась навстречу, и они чокнулись… она закрыла глаза, и легко, не морщась, выпила водку. Игорь Семенович опомнился, и выпил свою с небольшим опозданием.
Небывалая радость и легкость наполнили Игоря Семеновича.