Планы ветряной мельницы
Шрифт:
И Лика посчитала инцидент исчерпанным. В конце концов, Карл Гасанович мог за чем-нибудь приходить к ней в кабинет, пока Ларка выходила из приемной.
Как бы там ни было, Лика повеселела, включила чайник, достала новую упаковку «Жокея» и срезала с нее верхушку. Голова еще не освободилась от предыдущего дела, мысленно Лика перебирала его подробности.
Две ложки молотого ароматного порошка помогли переключиться на неведомую «Буюнда-золото». Это была своего рода традиция, кофе помогал Лике перезагрузиться.
Заварив
Едва Лика успела извлечь флешку из гнезда, в дверном проеме показалась серебристая голова.
– Анжелика, папка из Магадана у тебя? – спросила Лариса.
Вопрос показался Лике странным и застал ее врасплох, будто на нее напали из-за угла. Лика снова обозвала себя психопаткой.
– Нет, папка куда-то подевалась, – неохотно призналась она, – я думала Гасанович зачем-то взял. Но у меня все есть на электронке.
– Ок, – буднично кивнула Лариса и скрылась за дверью.
Лика сунула флешку в сумку и уехала домой.
Уже на следующий день, в пятницу, как по заказу или по расписанию, составленному кем-то коварным и опытным, разразился скандал.
В приемной Лику встретила Лариса, и, закатывая глаза, сообщила:
– Тебя ждет Римма.
Ничего хорошего это не предвещало.
– Ну что, звезда, – с фальшивой улыбкой пропела Римма, стоило Лике появиться на пороге ее кабинета, – доигралась?
Дальше все завертелось и понеслось в родовом режиме.
Анжелику попросили написать объяснительную.
К делу подключился Шургин. Он сообщил, что дубликаты ключей от всех кабинетов имеются только у Карла Гасановича, но он вчера в офисе не появлялся.
Лариса клялась, что никого из посторонних в офисе не было. Тем не менее, папка испарилась.
Анжелика поначалу старалась соблюдать статус-кво, не поддаваться панике, говорила себе: найдется, мало ли документов теряется на столах юристов… Потом все как-то само находится.
В Ликином случае «авось да небось» не сработало, папка так и не нашлась, и подозрение пало… на нее, на Анжелику Кружалину.
Пропавший пакет документов оброс, как снежный ком, и вот уже ее любезно приглашают пройти проверку на детекторе лжи.
Лика оторвалась от сосенки и пошла за Цезарем к реке. «Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно», – к месту вспомнила она, прокладывая в снегу дорожку к реке.
С высокого берега открывался классический зимний пейзаж среднерусской полосы.
Крутой берег нависал над когда-то судоходной рекой, и тропинка здесь обрывалась. Невольно залюбовавшись, Лика постояла на краю обрыва.
По странной ассоциации Лика вспомнила
Детектор… Ужас. Лика закрыла глаза и потрясла головой.
Она не понимала, в чем дело. Что все это означает? Кто за всем этим стоит?
Если кто-то метит на ее место начальника юридического отдела, то зачем такие сложности? Карл Гасанович мог просто сказать: пиши заявление по собственному желанию.
«Нужно посмотреть, что на флешке, может быть, там есть ответы на все мои вопросы», – подумала Лика, и от этой мысли ее бросило в жар. «Не вздумай смотреть документы перед проверкой на детекторе! – предостерег внутренний голос. – Спрячь флешку подальше и забудь о ней».
В некоем ступоре Лика смотрела, как Цезарь зарывается носом в снег и пытается взять чей-то след.
Она тоже пыталась взять след и все глубже зарывалась в дело о пропаже.
Кстати, Карл Гасанович так и не появился в офисе ни в тот день, ни на следующий. И хранил все это время странное, если не сказать подозрительное молчание. По мобильному телефону отвечала супруга, на все вопросы вышколенная армянская жена заученно твердила: «Карлуша болеет».
Ладно, болеет, так болеет.
Достав из кармана телефон, Анжелика поискала в его памяти номер с улыбкой чеширского кота на аватарке. Номер отыскался быстро, будто только и ждал случая.
– Привет, – хрипло произнесла Лика, услышав в трубке простуженный баритон. – Ты что, тоже болеешь?
– Грипп поймал где-то. А кто еще болеет?
– Гасанович наш.
– А-а, – протянул абонент в нос. – А у тебя как дела?
Лика коротко вздохнула.
– Ахромеев, кажется, мне нужна твоя помощь…
– Неужели? – скептически произнесла трубка, и Анжелика поняла, что идея обратиться за помощью именно к нему, была ошибкой. – А я думал, что тебе моя помощь никогда не понадобится. Ты же у нас железная леди с нерушимыми принципами.
Анжелика смахнула с дисплея аватарку, сунула трубку обратно в карман и закрыла глаза. Черт, черт, черт!
…– Черт! – не сдержался Ахромеев, услышав сигнал отбоя в трубке. – Нет, она еще и обижается!
Надо еще разобраться, кто из них должен обидеться.
Уже неделю он валялся с температурой, и Ликухе не было до него никакого дела. Мама права: Кружалина – махровая эгоистка. Вечно только о себе думает.
Ахромеева знобило, голова трещала, все тело ломило, мышцы и кости стонали.
Кряхтя, он спустил ноги в шерстяных носках на пол, нашел на придвинутом к дивану журнальном столике блистер с жаропонижающим, выдавил таблетку и сунул в рот. В чашке оказалось пусто, и Ахромеев, втягивая воздух сквозь зубы, собрал себя, нашарил ногами тапки, поднялся и потащился на кухню.