Плащ и галстук
Шрифт:
— Ты…, — напряженно пробормотал довольно крепкий юноша, неуверенно делая шаг вперед.
— Изотов. Виктор. Анатольевич, — отчеканил я, отгибая полу куртки для демонстрации небольшого металлического значка в виде перекрещенных серпа с молотом и кулака, зажавшего молнию, посередине, — Лейтенант КГБ. Вопросы? Предложения?
— Мы доложим! — пискнула деваха с дикими глазами, высовываясь из «Икаруса», тут же попытавшись спрятаться, — Обязательно!
— Мне насрать. Время идёт.
Вот
— У тебя будут проблемы, — сухо проскрипела баба Цао, сложив руки на груди, — У нас будут проблемы.
— Сначала будут чебуреки, — аргументированно отреагировал я под согласное хмыканье Вероники.
Юлька, молча смерив меня взглядом, улетела внутрь.
Сорвался, да. Психанул. Не жалею. Такие вот тетки, кургузые, наглые и заносчивые, лишь в редком случае не являются пустышками, состоящими из сплошного нахрапа. Но оборзеть до такой степени, чтобы хамить «чистым» в лицо? И ребенка обижать?! Вон Викусик стоит ни жива, ни мертва, смотрит теперь на меня с таким ужасом, как будто я у нее трусы любимые украл. Прямо с неё.
— Так, всем расслабиться! — шлепнула в ладошки Кладышева, — Витя наворотил, Витя разгребает. Или огребает! Пацаны! Валите, куда шли! Викусик! За мной к пруду!
А я что? Снял куртку, свитер, отнес вниз, заграбастал пару пачек сигарет на всякий пожарный, а затем вновь вернулся на крыльцо. Ждать самого справедливого суда в мире. Ну или хотя бы милицию.
Ждал, конечно, долго. Успел напосылать приставших ко мне, как банный лист к жопе, вернувшихся пацанов, помолчать о чем-то с Викусиком, полаяться со Смоловой, которая последние дни ходила злая как кобра… в общем, ждал-ждал и не дождался того, что должно прийти снаружи, а вместо этого пришло изнутри. Выглядело оно как светящаяся летающая девушка, молча протянувшая мне несколько листков бумаги, сшитых вместе белой ниткой.
— Подпиши, — сказала Палатенцо, настойчиво тыкая в меня макулатурой.
— Гм? — удивился я, разглядывая договор о предоставлении услуг адвоката.
— Федор Евгеньевич Снежин, — пояснила туманно моя соседка по комнате, — Он согласился тебя представлять. Это призрак.
— Призрак-адвокат? — еще сильнее удивился я, подписывая.
— Он один из самых старых, — Юлька, отняв бумагу, поплыла назад, бросив через плечо, — У Снежина вообще все специализации.
— Все высшие образования? — почти в шутку переспросил я, на что Юлька, остановившись, серьезно кивнула, а затем важно добавила, — У меня тоже.
Офигеть,
Это навело сидящего меня на грустные мысли. В целом, я уже обладаю достаточными навыками, чтобы поднять какой-нибудь проект в всеобщей сети, которую тут с какой-то стати тоже начали называть Интернетом, видимо, потому что всё равно спёрли у гарвардцев. Не суть важно, а важно то, что… я могу, но не понимаю, как извлечь из этого пользу для себя. Не понимаю и всё!
Бесит.
Вот, к примеру, уже можно реализовать мессенджер. Что-то вроде «аськи» я повторить смогу. И? Что мне за это будет? Даже если получить патент, какие деньги он мне принесет? Зачем мне эти деньги? То есть, уважаемая публика, смотрите — одно дело, если я Вася Писин, который запилил ту же самую «аську» и ему начала за это падать копеечка. Может даже и не совсем копеечка. Но! Это же Писин, у него был вариант: кодить или не кодить. А у меня другой выбор: либо заниматься таким прогрессорством, либо заниматься саморазвитием себя как неосапианта.
Вилла в Крыму, преферанс и молодые комсомолки в укороченных юбках внезапно становятся очень далеки, да? Именно. Да и смысл в деньгах, если Родина то и дело планирует заслать тебя в какую-нибудь жопу? А вот хакерские навыки в этом мире бушующем, могут оказаться куда как кстати, потому что мир только-только робко вступает в джунгли великого интернета, в программах полно дыр, а юные кодеры наивны и глупы. И вот это знание может еще как пригодиться. Поняв, на что я буду разводить Янлинь, я приободрился, посмотрев в будущее с большим оптимизмом. Ну, если не считать момента, что сейчас дяди с мигалками будут крутить мне ласты и сажать в тюрьму. Правда, что-то они не едут.
И… так и не приехали. Зато на аромат свежеиспечённых чебуреков и по мою душу, прибыла величайшая блондинка всея Стакомска — Окалина Нелла Аркадьевна.
Глава 2. Страдают все!
Не люблю жару, солнечный свет и испанский стыд. Ну, стыд никто не любит, а вот первые два пунктика у меня появились с тех пор, как вынужден таскать на себе плотную одежду, скрывающую ограничивающий экзоскелет. Свитер, куртка… какие бы они не были тонкие, но всё равно, в июне? Их? Это адская сатана, доложу я вам.
Чтобы усугубить и так не очень приятную ситуацию, которую лишь частично исправило моё обнажение до майки и экзоскелета, в реальности присутствовали такие вещи, как душное спальное купе поезда «Москва-Севастополь» и… моё непосредственное начальство, пребывающее в немалой степени раздражения, имеющего те же корни, что и мой испанский стыд.
Корнем наших общих чувств была Палатенцо, третий житель нашего купе, которая, в данный момент, вовсю изображала из себя самку высшего примата, сосредоточенно копаясь в моих волосах.