Плащ и мантилья
Шрифт:
Приоткрыв глаза, Рейчел попыталась осмотреться сквозь опущенные ресницы. Она лежала на узкой койке под шерстяным одеялом в грубо сколоченной хижине со стенами из неотесанных бревен. Человек, который находился рядом с ней, – она не могла разглядеть, кто это, – положил на одеяло что-то горячее, и ее ноги ощутили блаженное тепло. Потом человек шагнул к печке, оказавшись в поле зрения Рейчел, и она узнала Ноубла, хотя он стоял к ней спиной. Вытащив железными щипцами кусок угля, Ноубл завернул его в плотную ткань. Когда он повернулся к Рейчел, она быстро закрыла глаза, а Ноубл
Очевидно, ее ресницы дрогнули, потому что Ноубл догадался, что она не спит. Он опустился на колени рядом с Рейчел и положил ей руку на плечо.
– Ну и напугала же ты меня! Как ты себя чувствуешь?
Рейчел снова закрыла глаза, и ничто не могло заставить ее их открыть. Она плыла в тепле где-то между явью и сном.
Ноубл внимательно посмотрел на нее и вздохнул с облегчением. Сон Рейчел казался спокойным и естественным – значит, с ней все будет в порядке. Ноубл сел у печки, уперевшись ногами в стальную решетку и не сводя глаз с Рейчел. Почему он ощущает такую пустоту, когда ее нет рядом? Он едва не сошел с ума, решив, что потерял ее в бурю. Неужели это и есть та вечная любовь, о которой пишут в книгах? Ноубл знал, что испытывает сильные и глубокие чувства к Рейчел, но не был готов назвать их любовью.
Его губы тронула улыбка. Рейчел не походила ни на одну из знакомых ему женщин. Упрямая, гордая, способная идти на риск, не думая о своей безопасности… Она могла быть свирепой и беспощадной, как тогда, когда защищала его в Таскоса-Спрингс, ослепительно прекрасной, как на танцах в ратуше, страстной и желанной, как в ту ночь, когда они занимались любовью на берегу Брасос.
Воспоминания об этой ночи вихрем пронеслись в голове Ноубла, и он закрыл глаза. Сейчас ему нельзя думать об этом. Нужно приготовить для Рейчел хоть какую-то еду – что-нибудь горячее, чтобы она согрелась изнутри.
На пыльной полке Ноубл обнаружил несколько жестяных банок с бобами и подогрел одну из них в железном горшке, подвешенном над огнем. Потом налил ее содержимое в голубую чашку с отломанным краем и подошел к Рейчел.
– Я приготовил тебе поесть. – Он снова опустился на колени у койки. – Просыпайся.
Она открыла глаза и посмотрела на чашку.
– Что это?
Ноубл пожал плечами:
– Боюсь, что здесь нет ничего, кроме бобов. Но они, по крайней мере, горячие и питательные.
Рейчел отвернулась:
– Я не хочу бобы.
– Все равно ты должна поесть!
Держа в одной руке чашку, Ноубл другой рукой приподнял Рейчел, но ее голова бессильно склонилась к нему на грудь. Поставив чашку, он обнял девушку.
– Надеюсь, ты понимаешь, Рейчел, какую чудовищную глупость сегодня совершила?
Ей захотелось оттолкнуть Ноубла, но желание оставаться в его объятиях победило.
– Кажется, я припоминаю, как твой голос твердил мне о моей глупости. – Рейчел посмотрела на него и вздохнула. – Или мне это приснилось? Я не помню, что было во сне, а что наяву. Я даже не знаю, сплю сейчас или нет.
Ноубл засмеялся:
– Это не сон. Если бы ты спала, то воображала бы себя в каком-нибудь месте
Рейчел отодвинулась от него, внезапно вспомнив, какая причина привела ее в Каса дель Соль.
– Ты уплатил налоги на «Сломанную шпору»? – напрямик спросила она и тут же почувствовала, как напрягся Ноубл.
– Мы поговорим об этом позже. А сейчас я хочу, чтобы ты съела хотя бы две ложки бобов, и тогда я позволю тебе спать сколько душе угодно.
– Почему всем всегда хочется, чтобы я спала? – недовольно осведомилась Рейчел.
– По ряду причин. – Поддразнивающий тон напомнил Рейчел прежнего Ноубла. – Прежде всего во сне ты не можешь говорить.
Вместо того чтобы рассмеяться, она вопросительно посмотрела на него.
– Что стало с лошадью Тэннера?
– Я пристрелил ее.
Рейчел ощутила острое чувство вины: из-за нее погибло красивое животное.
– Спасибо и на том.
Она съела несколько ложек, морща нос после каждой, и опустила голову на подушку. Ноубл прикрыл одеялом ее плечи и поднялся.
– Буря начала стихать как раз перед тем, как мы нашли тебя. Алехандро поехал в «Сломанную шпору» сообщить, что ты в безопасности. – Он обернулся к окну. – Снегопад прекратился, но ветер еще дует.
Рейчел кивнула с благодарностью, забыв, что должна на него сердиться.
Подойдя к окну, Ноубл посмотрел наружу. Тучи быстро рассеивались, но на востоке клубились новые грозовые облака. Снег на ярком солнце казался кроваво-красным.
Сейчас Рейчел была послушной, но, отдохнув, она снова станет самой собой и обрушит на него свой гнев. Ему следовало предвидеть, что она сразу разгадает его уловку с уплатой налогов. А он еще считал себя очень хитрым, инструктируя инспектора, что следует ей сказать!
Обернувшись, Ноубл увидел, что Рейчел наблюдает за ним.
– Спи, – мягко произнес он, и она тотчас же заснула.
Заметив, что руки Рейчел все еще в перчатках, Ноубл осторожно стянул их и сразу увидел следы ожогов. Очевидно, с ней произошел какой-то несчастный случай. Он коснулся губами маленькой ручки, спрятал ее под одеяло и нахмурился. Ему казалось, что за последнее время с Рейчел происходит слишком много несчастных случаев.
Она ощущала жар пламени и едкий удушливый дым, слышалось испуганное ржание обезумевших лошадей. Рейчел пыталась бежать, но ноги были как ватные, и она не могла двинуться с места. Кое-как добравшись до двери конюшни, Рейчел стала колотить в нее кулаками, но никто не слышал ее.
– Помогите! – кричала она. – Конюшня горит! Ради бога, спасите меня!
Сильные руки стиснули ее запястья.
– Все в порядке, Рейчел. Это только сон. Ты в безопасности.
Услышав голос Ноубла, она вцепилась ему в руку.
– Ноубл, помоги мне!
Он привлек ее к себе и погладил по спине.
– Я здесь, Рейчел. Я никому не позволю тебя обидеть.
– Кто-то хочет убить меня! – прошептала она все еще во власти кошмара – уже не во сне, но еще не наяву.
Ноубл поднял Рейчел, отнес к печке и сел на стул, держа ее на коленях, как ребенка, и осторожно целуя закрытые веки.