Пластмассовый космонавт
Шрифт:
Встречное предложение нового знакомого вызвало беззлобные смешки в стане мотоциклистов. Впрочем, на лёгкую снисходительность взрослого никто из них не собирался обижаться. Павел почувствовал, что они стали друзьями и попросил позволить ему немного прокатиться на одном из мотоциклов. Оседлав ревущий байк, он почти сразу начал вытворять на нём разные трюки. Так что владелец даже забеспокоился за своего железного коня:
– Э-эй! Папаша, поосторожней с моим мустангом, так и разбить недолго, а он между прочим полторы штуки стоит.
– Я разобью – я и починю, или куплю
Домой он заявился всё ещё не остывший от эмоций. Пока раздевался в прихожей, жена с удивлением смотрела на него, наконец удивлённо спросила:
– Что за вид, Беркут? Почему у тебя волосы стоят дыбом, через тебя что пропустили разряд электрического тока? И что у тебя с глазами?
– А что у меня с глазами? – удивлённо глянул он в зеркало.
– Ты пьян?! Ты же говорил, что у тебя полёты на этой неделе!
– Так я и с полётов, – весело подтвердил он. – Поверь, давно так круто не летал, просто ништяк!
– Что за выражения, Беркут?! А может, ты снова не смог отказать «почитателям таланта»? – предположила Вероника и сердито поджала пухлые губы. – Опять «незапланированное общение с народом?». Когда ты наконец поймёшь, что ты не можешь пить с каждым, кто тебя об этом попросит! Не имеешь права опускаться до уровня толпы. Потому что на тебя должны ровняться, а не думать, что с тобой можно запросто «сообразить на троих».
– Да трезв я, трезв! Сама можешь убедиться, – Беркут дыхнул на сморщившуюся жену. Но даже не уловив и намёка на перегар, Вика всё равно продолжала с подозрением разглядывать супруга.
– А что за нелепая куртка на тебе? И куда подевалась твоя?
– Подарок от новых братьев. Мы махнулись по-братски! – осветившись тёплой улыбкой воспоминания, пояснил Беркут, впрочем, не ожидая понимания своего поступка, ибо женской логике такие «сакральные» жесты неподвластны.
– А это что за папуасское ожерелье? – Вика опасливо коснулась весящей у него на шее массивной цепи из крупных металлических колец. – Что ещё ты «махнул» в обмен на эту побрякушку? Надеюсь, часы и папин подарок – серебряный портсигар с золотой монограммой остались при тебе?
– Это не побрякушка, а знак «почётный байкер»! – горделиво ответил он.
– А это у тебя на щеке что, губная помада? – сузила глаза Вика. – Тоже какой-то особый знак?
– Где? – Павел потёр себе щёку, посмотрел на ладонь, понюхал, и стёр улику рукавом. – Не-е…машинное масло: я немного повозился с мотором в гараже. Ладно, я в ванну пошёл.
– С каких это пор машинное масло разливают на парфюмерной фабрике «Невская косметика»? – крикнула ему вслед Вика.
– Прости, мне надо в душ и скорей ложиться спать, а то завтра ответственная медкомиссия, – отмазался он от дальнейших расспросов.
Глава 20
На следующий день с десяти часов утра Павел превратился в подопытную мышь. Началась большая аттестационная медкомиссия. Беркут, его напарник по экипажу и двое их дублёров-запасных космонавтов проходили самые разные испытания. Условия были предельно жёсткие, даже
Но командир экипажа пока уверенно проходил все испытания: на центрифуге и в барокамере. На беговой дорожке – весь в датчиках, с кислородной маской на лице, в которую подавалась обеднённая дыхательная смесь, как на высоте рекордных альпинистских восхождений. И никаких проблем у него не возникало.
Сразу после «забега на Эверест», лёжа на кушетке – проходя ЭКГ – Беркут даже шутил с врачом-кардиологом, вместо того, чтобы волноваться за результат, а всё потому, что после начала секретного курса биопрепарата к нему вернулась прежняя уверенность в себе, ведь он словно сразу сбросил лет двадцать!
…Через полтора часа жёсткого тестирования испытуемых стали по одному вызывать в помещение, где решалась их судьба. Наконец очередь дошла до Беркута. Он вошёл в просторный зал и уверенно направился к длинному, покрытому зелёным сукном столу, за которым собрались все доктора. Возглавлял «ареопаг» светил космической медицины пожилой профессор с седыми усами и шевелюрой, в халате и в белой шапочке. Очень уж он напоминал Айболита из знаменитой сказки. Перед тем, как объявить свой вердикт члены комиссии принялись о чём-то тихо совещаться. Это могло означать для Павла всё что угодно, и он впервые сегодня немного заволновался. А потом посмотрел на сидящую за столом вместе с врачами Валентину Кудрявцеву, которая глядела куда-то в окно. Лицо сообщницы по их общей афере выглядело абсолютно бесстрастным, даже скучающим. Но вот она лениво повернула голову в его сторону и в глазах её на мгновение появился озорной блеск, мол, не дрейфьте, товарищ подполковник, у нас с вами всё под контролем.
Закончив шептаться с коллегами, седой «Айболит» с удовольствием объявил:
– Вы в отличной физической форме, товарищ Беркут. Всех специалистов прошли блестяще. Признаться, я не ожидал, что вы сможете так кардинально улучшить свою физическую форму. Особенно нас порадовало, что у вас значительно улучшились показатели работы сердца. Сердечные тоны сильные и чистые. Такая кардиограмма больше соответствует 20-летнему организму. Если бы я не знал, кому принадлежит эта кардиограмма, то решил бы, что здесь какая-то ошибка. Для вашего возраста это просто отменные показатели. М-да…отменные. Не побоюсь даже сказать феноменальный результат! Поздравляю вас с этим!
– Но вы будто недовольны таким результатом, товарищ Беркут, – удивилась женщина-кардиолог. – Даже не улыбнулись, а ведь после прошлой медкомиссии у нас осталось много вопросов по вашей готовности к полёту.
– Я рад, – сухо произнёс Павел и невольно скосил глаза на Валентину, лицо которой по-прежнему оставалось абсолютно невозмутимым.
– Ну-с, коллеги, есть у кого-то замечания или особое мнение по данному кандидату? – обвёл взглядом комиссию «Айболит».
Замечание было только у психолога.