Плата за души (Книга 2)
Шрифт:
Влад не двинулся:
– Как ты... назвала меня?..
– Твоим истинным именем! Я счастлива и могу делать все, что захочу! А ты - счастлив?!
– Каждое мгновение...
– Так не бывает...
Она вскочила на большой валун, с одной стороны заросший осокой и камышами. Голос ее звенел на весь пустынный берег, пугая лишь разлетавшихся летучих мышей.
– Все равно ты меня любишь! Меня нельзя не любить!
Влад кивнул, печально улыбнулся и закурил.
**************************************************************************************
–
– нюхнувший с утра дозу порошка, Дмитрий был в блаженном расположении духа. Работалось ему легко, и все шло, как по маслу: вот только что удалось выбить кредит там, где никто не мог этого сделать. С порошком он просто волшебник!
Зайцев переступил порог Аксеновского офиса. Это был худой жилистый человечек очень маленького роста, и за глаза его все называли Сморчком.
– Ну, здорово, здорово, Димитрий!
– Зайцев пожал ему руку и сел в кресло.
– Я тут вот почему. Мне бы выйти на вашего Ромальцева: дело у меня к нему неотложное... Да не хотел вот делать этого через твою голову, уважаю тебя, значить...
Они рассмеялись.
– Ну и какое дело у тебя к этому перестраховщику?
– Должно заинтересовать и его, и тебя... Как раз то самое, о чем мы с тобой мозговали в последний раз...
– Да неужели? Насчет этой дикой поездки в Чечению?
– Насчет нее...
Дмитрий поморщился, как будто понюхал водку, и его прямо-таки передернуло:
– Сбылась мечта идиота. Это я о нашем общем знакомом... Брякни-ка ты ему на сотовый, озадачь парня...
– Ты, значить, участие принимать в этом не будешь?
– Люблю я чужими руками жар загребать, Зайцев, ты же знаешь... А что там у тебя?
– Идея такая: нынче утром приводят ко мне в кабинет одного...
**************************************************************************************
Влад взглянул на часы и решил, что пора перекусить. Во второй половине дня намечалось много беготни, так что будет не до этого.
Он пожевал пиццу в ближайшем "фаст-фуде", немного пошутил со знакомыми девчонками-официантками, почитавшими его за постоянного клиента, сел в машину и поехал развеяться.
Ромальцев притормозил возле въезда в парк, где, можно сказать, прошло его детство. Давненько он тут не был... Наверное, все сильно изменилось...
Влад подкурил и отправился по аллейке с растущими по обеим сторонам голубыми елями. Обойти весь парк "за одну сигарету" было невозможно, да он и не хотел забираться слишком далеко. Поэтому, дав себе на релаксацию еще минут пять, Ромальцев уселся на скамейку в тени пышного желтеющего каштана, раскинул руки на спинке и отклонил голову назад. После бессонной ночи дремота пришла почти мгновенно...
Его уже ждали. Попутчик был вялым: он то ли спал, то ли бодрствовал:
– Твой затейник-приятель ухитряется искусственно делать то, чему учатся не одну жизнь...
– сонным голосом пожаловался он. Может быть, хоть ты объяснишь ему, что для оболочки это слишком вредно? Нельзя прыгнуть выше головы, а от зелья ему только кажется, что
Первый Даос обратился из рассыпавшейся по дну овражка листвы в солнечную птицу и взмахнул крыльями. Третий продолжал:
– Твоя жизнь сейчас изменится. Чего ты и добивался, надо полагать...
– Наконец-то... Я чувствовал, что это будет сегодня...
И он ощутил, как что-то упало ему на крыло, а затем рассыпался золотым пухом...
Золотым пухом... Золотой разлапистый лист каштана лежал у него на руке, сорвавшийся с ветки... золотые волосы...
И скамейка чуть дрогнула, потому что кто-то сел на другом ее конце. Влад поднял глаза. Золотые волосы - словно мед из полыни...
Невысокая женщина в бежевом костюмчике. Рыжие волосы собраны в забавный хвостик на макушке и огненным водопадом переливаются на спине ниже лопаток. Он видел ее уже дважды: один раз - на набережной, тогда ее малыш еще не родился; а второй раз она перепутала его с кем-то другим... С ним самим... Теперь ее фигура была почти такой же безукоризненной, как и давным-давно - какой он помнил ее. Разве только легкая, почти незаметная полнота - но и она придавала ей жизни. Она должна была быть такой...
Незнакомка вытащила из прогулочной коляски двух-трехмесячного малыша и, поддерживая под мышки, поставила себе на колени. Улыбаясь во весь свой беззубый ротик, хорошенький рыжик радостно скакал у нее на руках, а она целовала его и болтала всякие милые глупости, как миллионы других счастливых матерей.
– Как его зовут?
– невольно вырвался у Ромальцева тихий вопрос.
Женщина удивленно посмотрела на него, затем, по-видимому, узнала. По ее миловидному лицу с несколькими едва заметными веснушками и ямочками на щеках пробежала приветливая улыбка:
– А, это вы?! Как нас зовут? Давай скажем дяде? Скажем? она надула щеку и хлопнула по ней кулачком малыша; рыжик развеселился пуще прежнего и заливисто захохотал.
– Скажи: "Меня зовут Сашкин!" Ну, скажи!
Влад посмотрел на мальчика, затем снова перевел взгляд на его красавицу-мать.
– Вас можно подвезти?
– спросил он предательски дрогнувшим голосом: не удалось скрыть интонацию надежды, и потому вышло фальшиво.
Женщина ничего не заметила: ей не было дела до всего окружающего. Она только по доброте душевной терпела присутствие в их мирке кого-то постороннего; Влад понимал это и знал, каким будет ответ.
– Нет!
– беззаботно сказала она, играя со своим сыном.
– Мы гуляем и будем гулять еще долго, потому что только пришли! Да, Сашкин? Скажи: "У-у-у-у, какая мама нехорошая, так долго меня гулять не выводила!"
Ромальцев поднялся:
– Тогда счастливо вам погулять.
– Угу! Помаши дяде ручкой, Сашкин! Пока-пока, дядя!
– она потрясла сжатым кулачком мальчика.
Ребенок не особо осмысленно, но как-то чересчур внимательно посмотрел в сторону Влада непрозрачными, до синевы серыми глазками, нахмурил лоб, призадумался, сосредоточился на мыслях, родившихся в маленькой головке.