Плата за грехи
Шрифт:
– Каждый сам выбирает свою судьбу, – посочувствовал мальчик.
– Сам! – вновь заорала Ольга. – Хренушки! Они меня заставили!!! Заставили!!! – она опять замолотила кулаками по столу.
– Безвыходных положений не существует, – снисходительно продекларировал Виктор, – выход или, если хотите, выбор, всегда есть, – он горько усмехнулся.
– Вы правы, – женщина успокоилась и вытерла рукавом халата лицо. – Но я не хочу отвечать одна за всех. Я хочу и их забрать с собой. Пусть сидят на соседних нарах. И посмотрим,
– У меня есть компромат на всех. Я с самого начала его собирала и берегла. По листочку, по строчечке. Пойдёмте. – Ольга направилась в кабинет. Вытащив из ящика ключ, открыла потайной ящик и достала первую папку.
– Здесь записаны все, кто участвовал в преступлении. Их степень участия. Сколько получили денег. Какие посты занимают. – Она положила папку на стол.
– А здесь, – она показала рукой на стоящие рядами папки, – подробные сведения. Это копии всех документов. Есть здесь и фотографии и даже записи разговоров. Забирайте. – Она устало опустилась на стул.
Виктор полистал лежащую на столе папку. Перед его глазами замелькали фамилии и должности участников преступной организации. Были здесь и их фотографии. Довольные жизнью, сыто улыбающиеся физиономии. Они сидели в президиумах, за столиками ресторанов, весело болтали в курилках. Садились в свои дорогие машины, дарили любовницам подарки и снисходительно принимали сами почести.
– Да уж, фотограф – талант. Каждый снимок – шедевр, открытая страница эмоций, привычек, черт характера.
– Кто это всё снимал? – поинтересовался Виктор.
– Да, какая разница, – махнула рукой притихшая Ольга. – Там всё правда.
– Просто, фотограф очень талантливый, – пояснил мальчик своё любопытство.
– Он не знал, для чего снимает, – подняла лицо женщина. – Я ему хорошо платила, и он просто снимал.
– Ну, догадываться-то он, наверняка, догадывался, – хмыкнул мальчик. – Тут надо быть полным идиотом, чтобы не догадаться. Его не Слава случайно зовут, – Виктор пристально посмотрел на хозяйку дома.
Услышав имя, та вздрогнула и испуганно подняла взгляд на мальчика.
– Значит, это Миша меня сдал, паскуда? – её взгляд опять стал наливаться ненавистью. – Сволочь, скотина. Представляю, что он вам наговорил.
– Успокойтесь, Миша ничего про вас ещё не говорил, – охладил её запал Виктор.
– Скажите, а как же вы оформляли детей? Ведь если кто-то где-то с вашими бумагами прокололся бы, ниточка сразу привела б к вам?
– Не привела, – устало откинулась на спинку стула Ольга. – Все они оформлены поддельными бланками и печатями.
– И где же вы брали эти бланки и печати?
– Печати все я заказала сама, в самом начале. Потому что знала, что за них меня и посадят, если что. И бланки периодически заказывала сама. Сейчас за деньги можно что угодно заказать.
– Это точно, –
– Подписи тоже поддельные, – хмыкнула Ольга. – Кто же в здравом уме поставит подпись под таким документом.
– Понятно. Ну что. Спасибо вам большое за документы. Вы правы, с ними ваши покровители сядут в хорошую лужу. Но, если я правильно понял, вся организация держалась на вас и Михаиле? Вы, так сказать, юридическую базу готовили, а Михаил – всё остальное. Так?
– Да, – кивнула женщина.
– Ну, а Изольда Яковлевна какую роль играла?
– Её детдом был своего рода перевалочной базой. Туда переводились "нужные" дети, и оттуда их забирали покупатели.
– А детский публичный дом – это инициатива Михаила?
– Его, – кивнула Ольга. – Жадный он уж больно. Всё ему мало было. И жена требовала денег немерено.
– Понятно. А как же Изольда Яковлевна к вам в компаньоны попала?
– Случайно. У неё в садике эпидемия случилась. Она тогда заведующей в области работала. Трое детей умерли. Ей грозил большой срок. Михаил её отмазал, перевёл сюда. Дело замяли.
– Бедная женщина.
– Хм, бедная. Это – ещё та стерва. И деньги тоже любит. Она собиралась на свою историческую родину драпать. Вот и копила деньги.
– Это куда?
– Куда-то в Прибалтику. Она ведь не местная, переселенка. В войну её то ли бабушка, то ли дедушка с немцами сотрудничали, вот их сюда и выселили. Она русских вообще ненавидит.
– Тогда понятно, – хмыкнул Виктор. – А она свое досье не могла вести на детей?
– Да нет. Не должна бы. Все документы я оформляла. Дети просто какое-то время жили у нее.
– Ладно, Ольга Владимировна, идите спать. Утро вечера мудренее.
Женщина удивлённо посмотрела на мальчика, и, растерянно бросив взгляд на открытый ящик с папками, медленно вышла. Виктор, спрятав папку обратно в ящик, закрыл его на ключ. Ключ положил себе в карман. Поднявшись в спальню Ольги, он заглянул в незакрытую дверь. Женщина ничком лежала на кровати. Вытянув руку в её сторону, он повернул браслет на Рожок, слегка сжал пальцы. Вскрикнув, женщина обмякла. Повернув её на спину, Виктор спеленал скотчем ей руки и ноги. Тщательно обыскав спальню, нашёл под подушкой ещё один пистолет.
– Однако, мадам очень агрессивна, – хмыкнул он, доставая пистолет. – И вооружена до зубов.
Вздохнув, он стал планомерно обыскивать подряд все комнаты. В туалете тоже оказался пистолет, чему Виктор уже не удивился. Закончив обыск, он прошёл на кухню и, приготовив себе ужин, съел его. Потом, достав телефон, позвонил Димке.
– Ну как, доехали?
– Уже дома.
– Ксению Львовну видел?
– Да, она звонила сыну. Они договорились, что она до конца лета здесь побудет. Татьяна только хочет вернуться на работу.