Плата за любовь

Беллас Светлана Владимировна

Робби оглядываясь, зло, посмотрев на меня в упор, прошипел, — И больше никого нет в доме?

Перепуганная, я вдруг вспомнила о беременной Светке, глотая навернувшиеся соленые слезы, боясь, что тот не поверит мне, все, же с твердостью в голосе произнесла, — Нет! Я здесь одна! Он встал, подошел к шкафу, открыв, начал выбрасывать на пол вещи, строго произнеся, — Бери, только самое необходимое, сколько сможешь унести! Ошеломленная, не понимая, спросила, — Зачем?! Внутренне насторожилась. Приподнявшись на локтях, отодвинулась к спинке кровати, как бы отдаляясь от необратимого, того, что может произойти, еле слышно, повторно спросила, — Зачем?!

Робби командным голосом произнес, вернее, прикрикнул, — Делай, что приказано и без всяких расспросов, понятно!? Кивнув, встала, стала искать и собирать в пакет вещи, по ходу надевая на себя, как на огородное чучело всё, что попадалось под

руку, надо сказать, я это делала машинально под четко ощутимым до кости, страхом, и мне было не до эстетики. Собрав пожитки, съежившись под суровым взглядом, отмечая про себя, что незнакомец вооружен, ждала любых последствий. Тот, схватив меня за руку, стал тащить за собой вперед, идя семимильными шагами.

На ходу спотыкаясь, падала, рывком поднятая им, вновь следовала за ним, за тем, кто внёс в мою жизнь — ужас. Я боялась всхлипнуть, издать хоть какой-то звук, чтобы не разбудить Светку с Веником. Те по всей вероятности, уже спали сладким сном.

Наконец, мы вышли из дома на лужайку, откуда-то из-за угла, как тень, появился Боб. Искоса посмотрев на меня, потом на Робби, съязвил, — Это что твой трофей?! Робби, зло прошипел, — Да! Зло, рванув меня на себя за руку, направился вперед, чтобы поскорее покинуть усадьбу. Боб, догоняя, продолжал ехидничать, — Тебя не в люди послать, не дома оставить! Это пугало и на лопату изумрудов не потянет, кинь эту тварь здесь, возни с ней будет больше, чем того стоит. Ни рожи, ни кожи. Она, что здесь в домработницах жила?! Эта девка одета, как манекен в ломбарде, словно счеты свела с хозяевами, вынесла на себе весь их гардероб.

Наверно они ей нерегулярно платили за рабский труд?! Робби посмотрев на него, скривив улыбку, отшутился, — Ты и такого трофея не имеешь, умник! Ее прихватил на всякий случай, если не найдем беременных или детей. Я на ходу замерла, кровь обожгла льдом, испугалась за Светку, боясь, что те могут вновь вернуться в дом. Боб зубоскалясь, похлопав по плечу Робби, признался, — А ты не дурак! Правильно мыслишь! Пошли к нашим! Наверно, уже с голодухи все звезды пересчитали в небе. Хорошо, что еще, прихватил жратвы! Тыча пальцем на меня, самодовольно сказал, — В кухне, вот у этой пролазал. Пока ты дом с «парадной» обшаривал, я его прощупал с черного входа. Он кивком головы показал на рюкзак, что висел у него за плечами. Казалось, что в нем были кирпичи, тот был бесформенно угловатым и явно тяжелым.

Мы спешно шли закоулками, проходя мимо одного из домов, на нас обратил внимание сосед, что поливал газон, он окрикнул, — Веня, это ты? Мужчины проследовали молча, сосед буркнул, — Вот, молодежь пошла! Ну и я с тобой знаться не буду! И направил струю воды на удаляющуюся троицу, вновь пробурчав, — Шляются тут всякие, траву мнут!

Я, еле поспевая за Робби, мимоходом пыталась того разговорить, с наивностью спрашивая, — Вы кто? Что Вы хотите от меня? С испугом осматриваясь по сторонам, крутя головой, старалась, увидеть, хоть кого-то из жителей этого города. Тот не поднимая на меня взгляда, спокойно ответил, — Мы с другой планеты! Наши жители некогда жили на материке Америка, но после частичного вхождения в озоновый слой хвоста астероида в 2033 году, приведшего к сильному взрыву, часть материка была оторвана взрывной волной. Тогда — то та и улетела в свободный Космос. Произошло смещение земной оси, и от сильной встряски было потерянно земное притяжение, как в калейдоскопе, часть материка блуждала в бескрайних просторах Вечности, пока вновь не сработало земное притяжение, и наша планета не обросла защитным озоновым слоем, на это ушли годы. На нашей планете совсем другое летоисчисление, сейчас там 2102 год. Выжили самые сильные, что не состарились с того злополучного 2033 года, поэтому мы здесь с миссией захвата молодых девушек, молодых мам, вплоть до беременных женщин и детей. Нам нужны новые жители планеты, нашим Богам нужны новые рабы.

Я, оторопев, остановилась, боясь идти с ним дальше. Робби не придавая этому значения, дернул меня за руку, продолжая, — Ты должна, быть горда, что будешь жить на НОВОЙ ЗЕМЛЕ, где все, кто с нами, только выигрывают.

Ты никогда не состаришься и будешь избавлена от страха перед этим, и память не будет тяготеть, довлея на мозжечок — датами, событиями и тревогами обо всём и обо всех. У нас каждый живет во имя своей жизни.

Там, где мы, нет следов вашей цивилизации, той, что начиная с конца двадцатого века, уничтожает себя, взламывая систему Земля, разрушая ее структуру и саму программу «ЧЕЛОВЕК», занося вирус зла, что размагничивает матрицу, делая

ее не эффективной перед условиями жизни, что ставят нам свыше. Вы предаете себя и себе подобных взамен на бутафорию, играя в ценность бумаг, золота и алмазов, в то, что уничтожается огнем. Мы, же расчет ведем изумрудами, это вечно. Идущий за нами Боб, тяжело вздохнув, констатировал, — Это то, что стоит дорогого, ради чего мы с ним здесь.

Я была растерянна, ничего не понимала, мне казалось, что попала в руки маньяков, сбежавших из Психиатрической Клиники, по крайней мере, эти двое были похожи, именно на таковых, а с психами надо быть тише воды, ниже травы, чтобы не вызвать вспышку агрессии.

Про себя отметила, что это так, и что, если я буду вести себя нормально, то они не тронут, «поиграют» в плохих «дядей» и отпустят, и что бред о другой планете, только бред сумасшедших людей. Ведь сейчас на календаре 2013 год.

Робби говорил, о взрыве в 2033 г. Этого не может быть, а если и может, то только в воспаленном мозгу психа. От этой мысли, как-то немного стало легче.

Но когда мы, наконец-то, подошли к озеру и из-за кустов выросли, еще трое, точь в точь таких, же, как Боб и Робби, я не на шутку перепугалась. Они настолько отличались от живущих людей в этом городе. Их клокочущая речь пугала, была, сравни речи чревовещателя.

Группа людей зло смотрела на нас, с укором спрашивая, — Вы, что про нас совсем забыли? С утра во рту не было ни крошки. Один выкрикнул, — Боб, жратву принесли? Боб, недовольно посмотрев на того, зло, сверкая в его сторону глазами, стал что-то говорить себе под нос, явно ругательство. Резко сорвав с плеча рюкзак, бросил тому в ноги, с сарказмом сказал, — Тебе бы всё пожрать! Жрите, Господа! Повернувшись ко мне, с издевкой спросил, — Так кажется, Вы, ведь обращаетесь друг к другу — Господа?! Схватив рюкзак, мужчина начал потрошить содержимое, довольно лыбясь, к нему тут, же подбежали остальные. Я стояла, как вкопанная, боясь пошелохнуться. Меня пробил холодный пот, это почувствовал Робби, держащий меня за руку, он брезгливо отпустил ее. Боб заметив, тут, же схватил меня за руку, начал крутить вокруг пальца поднятой руки, хвастаясь, — Трофей! Какой — не какой! Лопата изумрудов на крайний случай есть, так что, уже лучше, чем вообще ничего. Все, зло глядя на Боба и Робби, уничтожали еду. Боб между делом, сетуя на неизвестный город, не преминул сказать, — Слабо здесь с молодежью, да и беременных не заметили, по большому счету здесь мелькали одни мужики. Один выкрикнул, — Целый день ходили по городу и не могли, хотя бы несколько девок притащить с собой, не говоря, уже о детях. Зло, — Чем Вы там вообще занимались? Может с этой по очереди время проводили, а?! Как она на вкус — мерзость или вкусная?! Размазав по лицу грязной от мяса ладонью, искоса с прищуром посмотрев на каждого из них, недвусмысленно хмыкая, прошипел, — Тварь! Те безмолвствовали. Отщепенец подошел ко мне, начал щупать, лапая по округлым местам, со стороны остальные глядя на нас, реготали.

Я, сжавшись, заплакала, прикусывая губу от страха и унижения. Робби подошел ко мне, рванул за руку на себя и стал удаляться со мной, как со своим трофеем вглубь бухты.

Отщепенец глядя на всех, вслух признался, — Не нравится мне этот городишка! Слишком, уж новый! Может военная база?! Боб, стрельнув глазами на Робби и меня, сказал, — Под утро снимаемся! Мне тоже здесь не нравится!

* * *

Ночь предопределила ночлег. Я и Робби, углубившись в бухту, расположились за грудой глыб, что напоминали собой остатки, быть — может, той цивилизации, из которой вышел и он, Робби, что лежал молча рядом со мной, невольно вдыхая аромат моего тела, глядя в звездное небо, вспоминая то злополучное утро 2033 г, тогда, еще на материке Америка…

Я телепатически считывала его информацию…

…Раннее утро. Он встал с постели в хорошем настроение, жизнь, казалось, вносила нечто новое, волну любви, ведь через пару часов должна была прилететь его жена, Элизабет, что гостила с детьми Ронни и Амандой у своих родителей. Робби мельтеша, по ходу продвижения из комнаты в ванну и из ванны назад в комнату, на ходу одной рукой надевал рубашку, джинсы, другой включил телевизор, в это время шла трансляция новостей.

С экрана не сводящим взглядом смотрела, миловидная диктор, казалось, прямо на него в упор. Робби отметил про себя, что дамочка хорошенькая, только слишком неестественно строгая. Взгляд — «синего чулка». Он был в ванной, с усердием чистя зубы, с ухмылкой поймал себя на этом казусе, насилуя зубную щетки вдоль и поперек в полости рта, подметил: сам ждёт жену, а обращает внимание на «теток» с экрана.