Плата за молчание

Продель Гюнтер

5 апреля 1956 года Виктор Ризель, выступая по телевидению, рассказал, каким образом Вито Дженовезе и его подручные Джонни и Томми Диогварди захватили господство в профсоюзах транспортников и докеров. Объяснил он и то, почему синдикат торговцев наркотиками особенно заинтересован именно в данных профсоюзах. Сколь ни многочисленны пути, по которым контрабандой попадают в страну наркотики, главными воротами все же остается порт, и большая часть незаконного груза прибывает в замаскированном виде на трансатлантических судах. Поэтому боссам синдиката важно иметь своих людей среди докеров, разгружающих суда, и среди транспортных рабочих, вывозящих груз из гавани. Ризель назвал этих гангстерских подручных и описал уловки, с помощью которых заседающие в правлении профсоюза братья Диогварди

засоряют ряды рабочих своими людьми. Ризель беспощадно разоблачал обоих братьев. Он рассказал, как они бесчисленное множество раз привлекались к уголовной ответственности и как благодаря своим связям с судебными органами и прокуратурой Дженовезе досрочно вызволял их из Синг-Синга. Ризель требовал от правительства покончить с этим нетерпимым положением.

Передача длилась до двух часов ночи. Затем Виктор Ризель, его секретарша Бетти Невинз и два редактора телестудии зашли на Бродвей выпить по чашечке кофе.

Около трех часов ночи Ризель и Бетти Невинз вышли из кафе и двинулись по 51-й улице по направлению к театру Марка Хеллингера, где журналист оставил свою машину. Когда он уже взялся за ручку дверцы, к нему

подошел молодой, хорошо одетый человек, окинул его быстрым взглядом, приветливо сказал: «Хелло» - и попросил огонька, а затем полез в карман, словно бы за сигаретами. Ризель, чиркавший в это время спичкой, не заметил, как в руке у незнакомца оказался какой-то пузырек. Но когда он вновь поднял голову, в лицо ему плеснула едкая жидкость. Ризель инстинктивно отмахнулся, и потому несколько капель жидкости попали также на лицо и руки незнакомца, который тут же повернулся и побежал. Секретарша Ризеля не решилась броситься вдогонку, да и не могла оставить стонавшего от жгучей боли журналиста.

На углу 51-й улицы беглец налетел на двух патрульных полицейских. Они остановили его, и один из них спросил:

–  Что случилось? Куда это вы так спешите?

Молодой человек не растерялся.

–  На меня напали двое, - ответил он.
– Они еще должны быть там, у театра Марка Хеллингера.

Кинувшиеся к театру полицейские нашли, конечно, только корчившегося от боли Ризеля и его зовущую на помощь секретаршу.

Преступник тем временем успел уже скрыться. Однако на лице и руках у него остались неизгладимые следы совершенного им злодеяния, которые должны были его изобличить. Можно было полагать, что полиция разыщет бандита, схватит, заставит говорить. Но главари гангстерского синдиката не могут позволить, чтобы преступник, действовавший по их поручению, заговорил…

Через несколько часов все утренние нью-йоркские газеты сообщили о злодейском нападении на Виктора Ризеля. Кажется, еще ни одно преступление не вызывало такого всеобщего возмущения, как это.

В тот же вечер Виктор Ризель, несмотря на запрет врачей, снова стоял перед телевизионной камерой. Нечеловеческим усилием воли преодолевая физические страдания, он рассказывал миллионам зрителей о преступлении, жертвой которого стал:

–  Еще вчера вечером вы могли заглянуть мне в глаза, сегодня вы видите перед собой только бинты. Я ослеп, и врачи не оставляют ни малейшей надежды на возвращение зрения. Гангстеры из «портового ада» ослепили меня за то, что я выступил против них. Этот ожог кислотой должен, конечно, послужить мне лишь первым предупреждением. Так они рассчитывают заставить меня молчать. Но я не замолчу. До последнего своего вздоха я буду продолжать борьбу с этим отродьем. Больше тридцати лет гнуснейшие преступники терроризируют нашу страну, и это сходит им с рук. Наше правительство вечно твердит, что Америка самая свободная, самая богатая, самая прекрасная страна в мире. Но эта свобода не должна быть свободой для гангстеров. Америка не должна быть раем для преступников. Пора положить этому конец.

Виктор Ризель открыто назвал и имена главных виновников совершенного над ним злодеяния - те же имена, которые он называл 24 часа назад: Вито Дженовезе, Джонни и Томми Диогварди.

Преступление, жертвой которого стал Ризель, и разоблачения, сделанные журналистом в прессе и по телевидению, вызвали бурю негодования не только в Америке, но и далеко за ее пределами.

Все газеты мира писали о злодеянии и его подоплеке. Американское правительство попросту было вынуждено принять меры. Расследование дела было поручено федеральному прокурору Полу Уильямсу.

Для начала, чтобы успокоить общественность, арестовали обоих братьев Диогварди. Арестовать Вито Дженовезе пока не осмеливались. Впрочем, и арест братьев-гангстеров был фарсом. Прокуратура не располагала ни малейшими доказательствами их виновности. Пока не был найден преступник, плеснувший в лицо Ризелю кислотой, пока он не признался, по чьему поручению действовал, с братьями Диогварди ничего нельзя было сделать.

Между тем время шло, а охота за человеком, которого должны были выдать собственные ожоги, оставалась безуспешной.

Помог полиции только Джозеф Карлино, профессиональный преступник, отсидевший за решеткой в общей сложности двадцать два года из прожитых им сорока трех. Не то чтобы в его черной душе шевельнулось вдруг что-то человеческое, просто он рассчитывал заключить с властями соглашение.

Через четыре недели после нападения на Виктора Ризеля Джозеф Карлино был арестован за грабеж и имел все основания опасаться, что с учетом преступного прошлого его приговорят к пожизненному заключению в каторжной тюрьме. Чтобы облегчить свою участь, он выразил готовность рассказать то, что знал о нападении на журналиста. В обмен на эту услугу он потребовал, чтобы ему самому смягчили приговор. И прокуратура без колебаний пошла на эту довольно обычную в Америке сделку.

По словам Карлино, к нему в конце марта, примерно за неделю до нападения на Ризеля, обратился Джонни Диогварди с предложением «проучить» его, Джонни, личного врага. Карлино отказался, так как его не устраивал гонорар в 500 долларов и пугали возможные последствия. Однако он пообещал найти замену. На следующий вечер они встретились в той же пивной, и Карлино привел с собой 23-летнего Эйба Телви, с которым был знаком по тюрьме и который, как он знает, за деньги был готов на любое грязное дело. В этот раз Джонни Диогварди сопровождал его брат Томми. Вчетвером они обсудили детали нападения на Виктора Ризеля. Карлино за посредничество получил от Джонни Диогварди 100 долларов.

На следующее утро после нападения Эйб Телви неожиданно нагрянул к Карлино домой. Он был очень встревожен, так как сам обжегся кислотой и вдобавок едва не попал в руки полиции. Карлино сделал ему содовые примочки и дал свой костюм, так как одежда Телви тоже пострадала от кислоты. Эйб Телви сказал, что намеревается, пока вся эта история не заглохнет, пожить у своего брата Лео Телви.

Получив показания Карлино, прокуратура могла бы, казалось, не поднимая шума, схватить Эйба Телви. Ей был известен даже адрес, по которому он скрывался. Она предпочла, однако, другой путь: в печати появилась фотография Телви с объявлением о розыске и с просьбой к населению оказать содействие. Таким образом, у общественности должно было создаться впечатление, будто власти принимают все меры к задержанию преступника. Но одновременно это объявление в печати послужило для гангстеров во главе с Вито Дженовезе предупреждением о грозящей им опасности и о необходимости срочно что-то предпринять.

И гангстеры не замедлили воспользоваться дружеским предостережением. Прежде чем полиция успела схватить Эйба Телви, прохожие обнаружили в водосточной канаве на 247-й улице его труп, продырявленный тремя пистолетными пулями.

Существовал еще, правда, Джозеф Карлино, посредник между Эйбом Телви и братьями Диогварди. Удивительным образом Карлино дожил до судебного процесса и получил возможность дать свидетельские показания. Однако Карлино был всего лишь профессиональным преступником с двенадцатью судимостями за плечами. Искушенные защитники братьев Диогварди обладали достаточным красноречием, чтобы разъяснить присяжным, что такой человек способен даже на «самую низкую ложь», если она может спасти его от угрозы пожизненного тюремного заключения. Когда же Карлино был вынужден в ходе перекрестного допроса сознаться, что прокурор обещал ему поблажку, если он выступит свидетелем обвинения, дело Джонни и Томми Диогварди было защитой выиграно.