Плата за ритуал
Шрифт:
Валери взялась тренировать Дану, Эву и Лили после ритуала усиления, чтобы узнать, насколько возросли ее и их силы. Она использовала боевые заклинания вполсилы и была весьма довольна результатом. Ученицы же жадно изучали новые чары, которыми она с ними поделилась. Это неплохо сблизило их и позволило Дане спустить пар, забыв свои обиды на Валери.
Лили дрессировала своего пса-фамильяра и активно изучала его способности. Эва собирала всю доступную информацию про порчи, проклятья, темные чары и способы противостоять им. Дана потихоньку планировала,
После ссоры с Калунной Беата избегала вересковых пустошей, но кусты, высаженные в ее саду, тоже принадлежали богине. Проходя мимо них, Беата получала заряд умиротворения и уверенности в своих силах. Возросшая магия тоже способствовала этому. Так что где-то через неделю она окончательно успокоилась. Отступать было некуда, а значит, ковен Тринадцати следовало подчинить культу Калунны. Подкупить, заморочить, запугать, да что угодно, лишь бы их не убивать. Она должна справиться с этим. За ней — поддержка настоящей богини. Беата обещала захватить мир для нее, и она сделает это. Неважно, как с этим справилась Ата. У Беаты свои пути. Она сумеет сохранить баланс добра и зла, а не превратится в жестокую и злую ведьму.
Иногда, ночами, ей снились васильковые глаза Эйне и задорная улыбка Гиля. И две одинокие фигуры, вечно бродящие по загробному миру, лишенные спокойного посмертия из-за ее жадности и эгоизма. Она бежала за ними, обещая все исправить и умоляя простить, но они уходили прочь, а она бессильно падала на землю и плакала. В этих снах у нее были белые одежды, смуглая кожа и длинные черные волосы. И отчаянная, безумная тоска по погибшим, смешанная с виной и гневом на собственную доверчивость.
Доброта была наказуема. Если бы она не проявила тогда эту свою нелепую слабость, Эйне и Гиль не погибли бы, а культ Калунны бы не пал. Может, в будущем ей удастся изжить в себе это? Разум возобладает над глупым, жалким сердцем, и все будет хорошо?
Если, конечно, она заслужит себе будущее, а не канет в небытие, утянув за собой всех, кто был ей дорог.
После таких снов Беата просыпалась в слезах, отказываясь объяснять Джеральду, в чем дело. Она была подавлена. И за что ей все это? Будто мало у нее своих проблем! Если бы тогда она не насосалась силы, то спокойно спустилась бы по тропе Калунны и даже не узнала о существовании Эйне и Гиля. А теперь они тревожили и будоражили ее, как тени чужого прошлого и чужих грехов.
Джеральда явно беспокоило ее поведение, и однажды он загнал ее в угол, настойчиво выпытывая подробности:
— Беата, из-за чего ты постоянно плачешь? Калунна сказала, что не из-за нее, а потому что тебе хочется плакать. Но что случилось? Ритуал прошел не по плану?
Беата закатила глаза.
— Ты что, по малейшей ерунде к ней бегаешь?
— Твое состояние — не ерунда.
— Уж и поплакать не дадут, — проворчала Беата, —
Джеральд потер подбородок.
— Но ведь это не так сложно. Нам лишь нужно отыскать тринадцать пар, желающих завести ребенка, но не способных на это. Калунна прекрасно проводит ритуалы плодородия и поместит души в тела зачатых детей. Получится, как с вами тремя, только без вмешательства демона. Это пойдет на пользу культу и укрепит его репутацию.
Беата замерла.
— Подожди, ты даже не удивлен. Ты знаешь, что мы… что я — перерождение ее главной жрицы?
— Конечно.
— Откуда?
— От самой Калунны. Пока я ждал тебя, мы часто говорили об этом. Мне не с кем было поделиться тоской и восторгами по поводу моих снов, а Калунна подтверждала, что ты — особенная, и я правильно разглядел самую потрясающую из трех ведьм. Ту, что рождена, чтобы вновь стать ее главной жрицей, как было и раньше. Она говорила, что ты добра и умна, щедро даришь людям любовь и заботу, поэтому с тобой я буду счастлив. Так и вышло.
Беата поежилась.
— И тебя не смущает, что я — какая-то жуткая древняя ведьма?
— Нет. Ты не жуткая и не древняя. Тебе всего сорок два. Это не юность, но и не старость.
— Я тебя когда-нибудь побью за такие комплименты, — проворчала Беата, — Джеральд, запомни, твоя жена — вечно молодая красавица без конкретного возраста. Забудь вообще эти цифры!
Он хмыкнул.
— И чем они тебя так пугают? Ты же красивая, страстная женщина. И была такой хоть двадцать лет назад, хоть сейчас.
— Уже лучше. А о ритуалах плодородия ты откуда узнал? Неужели участвовал в них, помогая кому-то обзавестись детишками? — сощурилась Беата.
— Нет. Мне об этом рассказывала моя мать. Калунна творит чудеса для тех, кто поклоняется ей и кто молит о ребенке. Ты совершишь доброе дело для людей и поможешь им стать счастливыми родителями. Калунна получит своих жриц. И, — Джеральд слегка улыбнулся, — тебе даже не придется растить тринадцать маленьких ведьмочек самой.
Беата содрогнулась. А потом повеселела.
— Умеешь же ты напугать и ободрить одновременно. Давай выпьем чаю.
— Давай. Я сделаю.
Беата усмехнулась.
— Все еще боишься брать что-то из моих рук?
— Не боюсь. Но так мне спокойнее.
Джеральд занялся завариванием чая. Беата подошла и обняла его со спины. Положила голову на плечо.
— Хорошо, что ты у меня есть.
— Я тоже тебя люблю.
— И почти не боишься. А я ведь могу заколдовать тебя в любой момент, — вкрадчиво зашептала она ему на ухо, — и сделать с тобой, что захочу. Бедняга. Ты ведь попал в сети ведьмы.
— А как насчет завести меня в лес, к большому камню и оседлать на нем среди бела дня? — оживился Джеральд. — Кстати, у меня завтра выходной.