Плата за страх
Шрифт:
— Где уж нам уж... — не скрывая раздражения, ответил я. — Конечно, я не дока в вопросах веры...
— Особенно нашей? — Его улыбка стала заметно саркастической. — Как можно разобраться в том, о чем никогда прежде не слышали? О вере, о которой вы не имеете представления? О нашей церкви, расположенной в бывшем складском помещении? В Нижнем Ист-Сайде? Ну что, мистер Тобин, вы по-прежнему уверены, что вам с нами все ясно?
— Здесь все по-другому, — кивнул я. — Не могу в этом не признаться. Я обычный мирянин.
Епископ снова склонил голову набок,
— Я, наверное, должен перед вами извиниться?
— Что вы, ничуть, — ответил я, не поняв, о чем он.
— Брат Вильям, — объяснил он, — поведал мне, что, как он думает, вас тревожит совсем другое, никак не связанное с объявленной целью вашего визита. Скажу вам, у него очень зоркий глаз. Хотел бы я, чтобы мой слух не уступал его зрению. В вашем голосе мне послышалась горечь, и я ошибочно принял ее за сожаление — признак недалекого ума — реакцию, к которой уже успел привыкнуть. Но брат Вильям оказался прав, не так ли? То, что я услышал, — это борьба с самим собой, чтобы не высказать того, что накипело на душе?
— Пусть так, — не замедлил я с ответом. — Надеюсь выйти из этой борьбы победителем. Вы были знакомы с Терри Вилфордом до того, как он пришел с предложением взять в аренду ваше прежнее помещение?
Поколебавшись, словно собираясь перевести разговор на другую тему, он все же ответил:
— Нет, это была наша первая встреча. Его привела миссис Джойс Риган, он дружил с ее сыном Эдом.
— Вы сразу приняли идею открыть там кафетерий?
— Нет, не сразу. Даже и не думали сдавать здание в аренду: скорее, искали для него покупателя. Но Терри был весьма настойчив и обещал сразу же освободить помещение, как только найдем желающих приобрести здание, и я в конце концов сдался. — Он улыбнулся, припоминая. — Терри, как личность, производил впечатление, держался запросто, но весьма уверенно. И подкупал своим энтузиазмом.
— И вы попались на эту удочку?
— Да, пожалуй, что так. Не то чтобы я поверил, что в финансовом отношении они не вылетят в трубу в ближайшем будущем, но, как говорят, решил, пусть ребята потешатся немного.
— Сколько вы с них взяли за аренду?
— Мы сошлись на восьмидесяти долларах в месяц, — сказал он.
Для той части города это было дешево, чуть ли не половина того, что с полным правом мог бы запросить епископ Джонсон. Я продолжал допытываться:
— Сколько времени пустовало здание?
— Мы переехали сюда в феврале.
— Полгода назад?
— Вы, кажется, удивлены.
— Молельня на первом этаже выглядит более древней.
— Среди нашей паствы есть мастера на все руки, — объяснил он.
Я продолжал:
— Там внизу на витрине написано: “Американское отделение”. Что — кроме вас, есть еще? Он с улыбкой ответил:
— Нет, боюсь, что нет. Некоторые прихожане слишком оптимистично смотрят на наше будущее. Сам я витрин, разумеется, не видел, но, как я понимаю, те, кто их расписывал... большие энтузиасты. —
— И даже способны заразить и других своим энтузиазмом, как Терри Вилфорд.
— Видно, не всех, — возразил я, вставая с табурета. — Спасибо, что уделили мне время...
— Не за что, — произнес он, тоже вставая, — Не знаю, оказался ли я вам чем-нибудь полезным.
— Я и сам еще не знаю, — признался я.
— А вот с тем, что у вас на душе, — с мягкой улыбкой добавил он, — мы, возможно, помогли бы вам разобраться.
— Вряд ли есть такая необходимость, — возразил я. — Благодарю, но я уж как-нибудь и сам...
— Ни капли не сомневаюсь. И все же если у вас когда-нибудь появится желание излить душу — всегда с радостью к вашим услугам!
Меня покоробило от этих слов — показалось в них что-то обидное и навязчивое. Какое у него право — думать, что полностью успел меня раскусить за столь короткое время? Я напыщенно произнес:
— Премного благодарен. Буду иметь в виду.
— Надеюсь. Не будете ли так добры — обождать минутку, я попрошу брата Вильяма проводить вас.
Он двинулся к двери, но я остановил, сказав:
— В этом нет необходимости. Я сам найду обратную дорогу.
— Из чистой вежливости мы бы предпочли, чтобы вас сопровождали, — дружески произнес он и обернулся, держа руку на дверной ручке. — Не волнуйтесь, мистер Тобин. Он не будет вам докучать.
— Хорошо, — согласился я и повернулся к нему спиной, чего он, конечно, видеть не мог. Он вышел, закрыв за собой дверь, а я снова подошел к окну и посмотрел на парк.
От меня не ускользнуло, как инспектор Донлон, поднявшись со скамейки возле дорожки в этом конце парка, прошел к черному, ничем не примечательному “форду”. Просунув руку в машину, он достал из бардачка пачку сигарет и направился обратно к скамейке, по пути разорвав целлофановую обертку и выбросив ее вместе с фольгой. Дети носились вокруг него, словно чайки вокруг утеса. В мою сторону он вообще не смотрел.
Когда вошел брат Вильям, я спросил:
— Здесь есть черный ход?
— Должен быть, брат мой, — ответил он. — Из-за этого мы сюда и переехали.
— Тогда я хотел бы выйти через него.
— Могу я узнать почему? Я показал на окно:
— Там сидит полицейский, он следит за мной. Я хочу от него отвязаться.
Брат Вильям подошел к окну:
— Где он?
— На скамейке рядом с...
— Донлон!
Я с удивлением уставился на брата Вильяма:
— Вы его знаете?
— Для нас самым приятным в том, что мы сюда перебрались, — ответил он, — стало, пожалуй, то, что наконец-то убрались с территории инспектора Донлона. — Он поглядел на меня. — И вот вы снова притащили его сюда к нам за собой.
— Какие же с ним были проблемы? Я имею в виду по старому адресу.
Брат Вильям стоял, не отводя глаз от окна.
— Неприятный человек, — заметил он. — Непременно должен найти какую-нибудь грязь. Если не найти, так самому придумать.
— Так чем же он занимался?