Платье королевы
Шрифт:
– Королева точно обратится к мистеру Хартнеллу. Новости появятся со дня на день.
Энн взглянула на часы – половина девятого.
– Девушки, нам пора. Мисс Дьюли хватит удар, если она увидит нас за болтовней.
Все еще галдя наперебой, они вошли в мастерскую. Мисс Дьюли уже их поджидала.
– Девушки, девушки! Вы как стая сорок! Понимаю, новости весьма волнующие, но пока нам ничего достоверно не известно. Вы же знаете, что говорят о подсчете цыплят.
– Я думаю, это до смерти романтично! – вырвалось у одной
– На греческого принца уж точно, – процедила мисс Дьюли. – А вам всем нужно успокоиться и отложить мечты о королевской свадьбе до вечера. От недостатка работы мы, как известно, не страдаем.
Энн подошла к своим пяльцам, чувствуя душевный подъем. Они с Мириам заканчивали прекрасную вышивку на платье для жены нефтяного магната из Америки, однако сегодня перед Энн стояла довольно простая задача – добавить блестки и жемчуг на старинное французское кружево, которым заказчица попросила мистера Хартнелла выполнить отделку лифа для коктейльного платья.
Энн натянула на раму кружево, основой для которого служила тонкая шелковая тафта, затем рассортировала жемчуг и блестки в подносе для бисера, чтобы их было удобно набирать на тончайшую иглу. И погрузилась в работу на час или даже больше, ни на мгновение не отвлекаясь от ткани перед собой и капелек росы на лепестках цветов. Только когда пальцы свело судорогой, а глаза стали слезиться, она оторвалась от работы и глубоко вздохнула.
– Доброе ли утро? – Мисс Дьюли следила за тем, чтобы девушки – особенно ученицы и младшие вышивальщицы – сосредоточились на работе, а не на беседах о помолвке принцессы. Сейчас она стояла рядом с Энн.
– Очень доброе! Он получил звонок? – Мистер Хартнелл всегда был для Энн «Он», с прописной буквы. Он действительно пользовался большим уважением среди своих сотрудниц, как бы подобострастно это ни выглядело.
– Еще нет. Насколько я знаю. – Мисс Дьюли понизила голос, чтобы ее не слышали другие девушки. – Но я уверена, из дворца позвонят не сегодня завтра. Он уже сел за эскизы.
– А вдруг обратятся к кому-нибудь другому?
– Я бы сильно удивилась. Мне доподлинно известно, что королева осталась очень довольна платьями для Южной Африки. Когда они выберут фасон, мистер Хартнелл попросит несколько образцов вышивки, чтобы показать их королеве и принцессе Елизавете. Нужно будет убедиться, что узоры их полностью устроят. Разумеется, я поручу разработку вам.
Энн улыбнулась и кивнула, стараясь не подавать виду, как обрадовали ее слова мисс Дьюли. Будь ее воля, Энн пустилась бы в пляс по мастерской. Ей поручат придумать узоры! Ее работу представят принцессе! От счастья щемило в груди.
– Я так понимаю, вы довольны?
– Очень, – призналась она. – Благодарю вас! Я не подведу.
– Даже не сомневаюсь. Еще один вопрос, пока выдалась минутка затишья… Что вы думаете о Мириам?
– Отлично. Нечасто приходят работницы, которые уже умеют выполнять столь сложные вышивки.
– Рада слышать. Если мы получим заказ, я бы хотела оставить ее под вашим началом. Возможно, не все проявят понимание. В ком-то может проснуться зависть. Доверяю вам присматривать за девушками, следить за настроениями, так сказать.
– Конечно.
– Работы будет много. По крайней мере, я так думаю. Над свадебным платьем захотят работать все.
Энн кивнула. Безусловно, так и будет.
– Ладит ли Мириам с другими девушками? Она молчалива, – продолжила мисс Дьюли.
– Ладит, однако…
– Неужели у нее проблемы с английским языком?
– Думаю, она просто застенчива. Замкнута. И немного подавлена. Я чувствую, ей в войну пришлось нелегко.
– Как и всем нам, верно?
Энн перешла на шепот.
– Не так, как ей. Впрочем, я могу ошибаться. Мы ничего такого не обсуждали.
Энн знала, что не ошиблась. Если война ее чему и научила, то это как распознать следы горя.
– Тогда присмотри за ней. Не позволяй Мириам сидеть в столовой отдельно от остальных. Дай мне знать, если возникнут разногласия.
– Обязательно.
– Когда рассчитываешь закончить с этим кружевом?
– Уже скоро. Самое позднее – к завтрашнему полудню.
Мисс Дьюли одобрительно кивнула и направилась к следующей работнице, чтобы дать совет, успокоить, осадить тех, кто работает слишком торопливо, или подбодрить тех, кто медлит.
Энн вернулась к своим пяльцам и трудилась до самого перерыва на чай. Встав со стула одной из последних, она заметила, что Мириам все еще склоняется над вышивкой.
– Тебе нужно отвлечься. Пойдем со мной вниз. Несколько минут вне мастерской нам не повредят.
Мириам оглянулась по сторонам и поняла, что они остались в комнате одни.
– Ой, прости. Я даже не заметила…
– Верный признак увлеченной вышивальщицы. Пойдем, иначе до нас даже очередь в столовой не дойдет, а мисс Дьюли уже будет звать обратно.
Взяв по чашке чая, они уселись за столик в тихом углу. Энн завела разговор:
– Когда я начинала, столовой не было. Я приносила с собой чай во фляге. Утром еще куда ни шло, а к обеду он совсем остывал.
– Где же вы отдыхали? Прямо в мастерских?
– Боже упаси! В гардеробной, сидя между пальто и грязными ботинками. Все лучше, чем за работой.
Мириам улыбалась застенчиво, немного неуверенно, и Энн вдруг пожалела, что не потрудилась лучше узнать свою собеседницу. Они впервые разговаривали не о работе, хотя Мириам здесь уже больше двух месяцев.
– Сколько ты здесь работаешь? Я имею в виду, у Хартнелла.
Как знать, может, Мириам не так уж застенчива. Может, ей нужны лишь спокойная обстановка и человек, готовый ее выслушать.