Платина и шоколад
Шрифт:
Влажный лоб Малфоя уткнулся в шею — его лёгкие работали, как свихнувшиеся мехи, а тело дрожало, кажется, до самого основания.
— Грейнджер, что ты… Господи, бля... — задохнулся.
Звериный стон в ключицу. Ненормальный…
Дрожь начала увеличиваться, и неожиданно твёрдая рука резко отстранила ласкающую ладонь. Дикий и долгий взгляд горящих глаз был почти яростным, когда Малфой поднял голову. Он по-прежнему дышал сквозь сжатые зубы, несмотря на то, что руки Гермионы уже не гладили его… там.
Щёки
И тут:
— Мерлин… я понимаю Грэхема.
Ты... что?
Она замерла с приоткрытым ртом и всё тем же прерывистым дыханием.
Кажется… Это был шок.
Калейдоскоп раскололся.
Эмоций, ощущений, чувств, сбитых мыслей, дыхания, ярких вспышек — разбился на миллион частей, будто кто-то швырнул его об пол…
Гермиона дышала, словно в последний раз. Он всё ещё прижимал её к себе, стискивая руки, которые едва не заставили его кончить прямо в штаны всего лишь парой движений, и злился. За это и за всё то, что он чувствовал. Несколько секунд назад и сейчас тоже.
Сердце колотило по корню языка.
Вновь. Вновь этот взгляд. Будто Малфой только что голыми руками выворачивал внутренности её чёртова кота. Или пульнул Авадой в её любимого Поттера.
— Пусти, — слишком невесомо и тихо. До Драко даже не сразу дошёл смысл этого пустого звука. Пока грязнокровка не дёрнулась в его руках, выворачиваясь и отталкивая его локтями.
Он разжал пальцы слишком резко, наверное. Потому что тут же едва не кинулся поддержать её, практически отлетевшую из-за своих смехотворных усилий вырваться. Слава Мерлину, сдержался. Стоял, глядя на растрёпанные волосы и покрасневшие губы.
Как она сжимает руки в кулаки. Особенно правую, которая недавно двигалась на его члене.
— Выметайся вон.
Шёпот Грейнджер вызывает у него дрожь под кожей. Он уверен — она может увидеть его колом стоящий член, обтянутый тканью штанов, если опустит глаза. Но нет, она смотрела куда-то на стену за его плечом.
— Что такое, Грейнджер? Больная тема? Ты с ним то же самое делала перед тем, как он чуть не присунул тебе?
Она молчала. Дышала через нос и сжимала губы, а Малфой не мог отвести взгляд от вздымающейся груди. Её соски проступали под майкой. Это он сделал их такими твёрдыми, почти прорывающими ткань.
— Или, может быть, у меня получается хуже, чем у него? — заставил себя поднять глаза и сжать челюсти. Покажи своё безразличие. Выплюнь это ей в лицо. Хера с два он выйдет из этой комнаты проигравшим или униженным. Это лавры грязнокровки, не его. — Может, мне следовало быть грубее? Любишь пожёст…
— Пошёл вон! — Драко едва не вздрогнул от крика гриффиндорки. Дрожащего, полного
Слизеринец скривил губы. От ярости, желания, кипевшего внутри. От ощущения собственной… ошибки? Нет, блять. Нет. Он не совершает ошибок.
Это она ошибается.
Это она полезла к нему. И он теперь виноват? Хера с два.
— Ладно. Это действительно было не так уж впечатляюще.
— Пошёлвонотсюда!
Вот они.
Крупные, прокладывающие дорожки по щекам.
Она трясётся ещё сильнее, не сводя с Малфоя пылающего взгляда, а он впивается ногтями в ладони, чтобы не… даже не подумать о том, чтобы попросить прощения.
Не за что.
Не за эти слёзы. Не за эту дрожь.
Растягивает губы в ухмылке и приподнимает голову. Молит Мерлина, чтобы это была ухмылка, а не искусственный оскал. Иначе она поймёт. А он прекратит убеждать себя в том, что всё случившееся было не больше, чем уроком для Грейнджер.
С ним не нужно испытывать свои силы. Не таким, как она.
Никто не смел, и она не посмеет. И, кажется… кажется, да. Грязнокровка думает, что он выиграл — это видно по глазам. У неё взгляд просравшего последнее своё “всё” человека. Не этого ли он добивался?
Нет. Другой вопрос бьется в сознании. Она ли проиграла?
Хмыкнул. Пожал плечами.
Убедительно.
Молча развернулся, прошествовал к двери в ванную. Не оборачиваясь, выскользнул из комнаты, чувствуя ногами холодный кафель. И за секунду до того, как захлопнулась дверь — всхлип. Отчаянный.
Шипами вбившийся в нутро.
Ухмылка исчезла с губ, а напряженное лицо застыло.
Недвижимые мысли мёртвыми птицами усеяли его сознание.
Малфой осторожно прислонился лбом к прохладному дереву двери, чувствуя в штанах пульсирующий от неудовлетворённого желания член. Слыша приглушённый плач Грейнджер, режущий, колющий.
Такой же болезненный, как удары его сердца.
Внутри будто мясорубка.
Сосуды — узлы. Кости — крошево.
Драко закрыл глаза. Мерлин. Так, как он хотел её — он не хотел никого в своей жизни. Это так адски его пугало.
И он позволил себе слабость. Одну крошечную слабость, вслушиваясь в тихие рыдания.
Он задрожал.
Глава 13
Она улыбалась Поттеру.
Херовому Золотому мальчику. Заглядывала тому в рот и хохотала над какой-то отпущенной им шуткой. Касалась сгиба его локтя, что-то говорила и смеялась. Поднимала своё лицо с порозовевшим от прохладного воздуха кончиком носа, такая открытая и будто-бы-искренняя. И глаза конечно-я-не-плакала-всю-ночь, не отрываясь, следили за выражением лица этого мудилы.