Платина и шоколад

Чацкая Настя

— Ничего, что стоило бы внимания, — она потрогала уголок рта кончиком языка. А затем фыркнула и уставилась на пролетающий за окном пейзаж. А точнее — просто в стекло, потому что зрачки её застыли.

Сгущались сумерки, это немного успокаивало: свет становился мягче и приглушеннее. В поезде начали зажигаться лампочки, с ними стало теплее, уютнее. Скоро "Экспресс" должен был подъехать к Хогвартсу.

— Ты выглядишь... рассерженной, — пробормотал Рон.

Голос его был всегда чуть обеспокоенным и неуверенным. Необязательно отворачиваться

от окна, чтобы убедиться в том, какие эмоции выражало сейчас веснушчатое лицо. До смешного нежное, как у девчонки. Нахмуренный лоб, частично скрытый под рыжей чёлкой, и напряженная линия подбородка.

— Отвыкла за лето от этих... гадов, — бросила Гермиона, едва разжимая губы. Однако раздражение медленно отпускало её. Холодный взгляд, уколовший в коридоре, постепенно исчезал из сознания, сменяясь родными глазами друзей.

И наргл с ним.

— Встретила кого-то из Слизерина?

В проницательности им не занимать.

— Малфоя, — Гермиона в привычной манере приподняла подбородок, переводя взгляд на мальчиков. И вдруг.

С огромным удовольствием отметила про себя, как те возмужали за несколько месяцев.

От этой мысли губы растянулись в невольной и неожиданной улыбке. Увидев реакцию подруги, Рон облегчённо вздохнул, хоть ненавистное имя и заставило его напрячься на секунду.

— Ну, хорошо, что меня там не оказалось. Я бы ему...

— Не говори чепухи, Рональд. Только драки в поезде не хватало. Серьёзно, это не то начало года, о котором следует думать сейчас, — она перевела взгляд на молчащего Гарри. — Не после того, что было в прошлом... В общем, вы сами знаете. Я вам говорила, и не раз.

Несколько секунд в купе висела тишина. Уизли почесал макушку. И уши, и щёки, а потом бодро пожал плечами:

— Они уже всё уладили, правда ведь? Дамблдор с МакГонагалл, ещё полгода назад. Можно расслабиться теперь.

Гермиона фыркнула, возвращаясь взглядом к моховой зелени холмов и зеркальной глади реки, в которой отражалось заходящее солнце.

Директор и деканы все свои силы вложили в то, чтобы после Рождества ученики смогли вернуться к обучению в Хогвартсе. И большая часть действительно вернулась. После победы Гарри над Волан де Мортом прошло больше, чем полгода. Прошла зима, весна и целое лето. Но говорить об этом не хотелось. Поэтому она покачала головой, всматриваясь в границу неровного горизонта и яркого неба с рваными белоснежными облаками. Там темнели плотными рядами деревья.

Гермионе против воли вспомнились их вылазки в Запретный лес с Хагридом. Мрачные, страшные и... запретные.

А что принесёт этот год?

Вопрос так и повис в голове нескладным гулом. Кончики пальцев глубже зарылись в мягкую шерсть Живоглота. Ощущалось какое-то странное, слегка давящее чувство в груди.

Предвкушение... Новый учебный год — последний. А потом.

Ни единого прогноза.

— Да, насчёт Малфоя...

— Рон, хватит уже, — Гермиона строго нахмурилась, поворачивая голову.

—

Ну, не всегда же ему всё будет сходить с рук! — праведному возмущению не было предела. — Гарри, скажи ей!

Поттер ответил что-то невнятное.

Гермиона не расслышала, а переспрашивать не стала. На плечи навалилось странное спокойствие, смешанное с лёгким и приятным волнением. Так было всегда, когда до Хогвартса, родной каменной глыбы, пронзающей небо пиками башен, оставалось около двух часов пути. Что-то подсказывало ей, что этот учебный год будет отличаться от тех шести, что остались позади.

Живоглот мурлыкнул и спрыгнул с её колен. Пора было надевать школьную форму.

Глава 1

Драко Малфой — грёбаный староста школы среди мальчиков. Умереть и не встать.

Гермиона смотрела на МакГонагалл так, словно видела профессора впервые. Или, скорее, словно к затылку только что приложились чем-то тяжёлым. Железным. Вбившим в голову этот нелепый... страх?

Очень смешно.

— Просто не может быть, — едва слышно произнесла она одними губами.

Видимо, недостаточно тихо, чтобы слова ускользнули от чутких ушей Минервы, которая тут же удивленно подняла глаза.

— Чего не может быть, мисс Грейнджер? — голос звучал спокойно.

Словно вообще ничего особенного не происходило.

Будто это не Гермиона с чёртовым Малфоем будет делить общую гостиную в Башне старост! Губы сжались сами собой, пока МакГонагалл спокойно продолжала вещать очевидные вещи:

— В начале каждого учебного года директор выбирает старост школы среди девочек и среди мальчиков, о чем вы отлично осведомлены. Вы дали своё согласие вступить на этот пост.

Дала согласие.

Конечно, чёрт возьми, она дала согласие! — тут же зарычала про себя, перебарывая желание крепко обхватить плечи руками и хорошенько себя пожалеть.

Ей выпала честь представлять женскую половину школы.

Ей достался долгожданный значок старосты. Мерлин, она всю жизнь ждала, когда же у неё появится шанс оказаться на этой должности! А теперь...

Теперь Малфой разобьёт все её планы. Уничтожит мечту стать наконец-то Лучшей. Он уже это делал — пытался разрушить её тщательно продуманный мир своим отвратительным поведением. И для этого чёртову слизеринцу даже не приходилось находиться с ней в одной комнате.

Если бы Малфоя можно было выжать, Хогвартс захлебнулся бы в море самолюбия и отвратительной, почти болезненной уверенности в себе.

Губы Гермионы сложились так, будто девушка хотела сказать что-то, однако не могла заставить себя произнести ни слова. В конце концов она закрыла глаза и медленно выдохнула через рот. Нужно взять себя в руки. Профессор наконец-то оторвалась от пергаментов и посмотрела прямо на Гермиону.

Несколько секунд молчала, а затем произнесла, и голос её звучал куда тише: