Платный сыр в мышеловке
Шрифт:
— Не только про отца, — заметил Кириллов. — Ночью кто-то пытался проникнуть в квартиру с помощью ключа. Не удалось.
— Ключ не подошел? — живо спросила Наташка.
— Нет. Помешало то, что я оставил в замочной скважине свой ключ, плюс «собачка».
Виталик вновь открыл рот, загадочно скосив глаза в темноту ночи за окном. Промямлив: «Интересно-оо…» — потрогал заклеенную часть макушки и неожиданно спросил, когда можно снимать швы.
— Не о том думаешь! — осекла его Наташка. — Твоя задача новые не заработать.
— Зашье-ом! — легкомысленно подбодрил парня Димка.
— Гладью замаскируем, — заискивающе поддержала я мужа, но он сделал вид, что этого реверанса не заметил.
—
— Да мне кажется, киллер решил сузить круг поисков. Я возмутилась подобной недогадливости:
— Не так все просто! В аэропорту ты стал случайным свидетелем — увидел того, кого не следовало видеть. А ведь просила немного напрячься и вспомнить. Вначале тебя решили упечь за решетку, где вообще пришлось бы напрягаться только на одну тему: как выпутаться. Крыть правдой не мог. Врать — тоже. Слишком много камней преткновения. Запутался бы, как в паутине. Считай, что в тот раз преступники тебя пожалели, решили применить легкий способ, чтобы не путался под ногами. А затем, когда у нас наметилось образование стойкой группы…
Я зевнула, ловя себя на том, что ужасно хочется спать. Следом за мной началась повальная зевота у остальных. Невольно отвлеклась, не могла не напомнить Димке, что ему с утра на работу. Очень хотелось сбить с него показное равнодушие ко мне. Он вел себя нестандартно, тогда как был обязан проявить искреннюю заботу о родной жене. Ну например, заявить, что утром заклеит мне рот лейкопластырем, свяжет по рукам и ногам, вывезет домой, где и посадит на цепь. Но муж молчал. Зато заговорила Наташка. У нее это плохо получилось — пыталась подавить очередной зевок. Но она не погнушалась повториться и призвала всех присутствующих занять удобные для засыпания места. Мне выпала счастливая доля сделать это немедленно и без посторонней, то есть Наташкиной, помощи…
Кто-то усиленно тряс меня за плечо, в то время как я пыталась перебраться через горную речку по шаткому мостику — старые от времени деревянные перекладины с пугающими прогалами, вместо перил — щетинящиеся оборванными волокнами остатки веревки. Местами такой тоненькой, абсолютно ненадежной. А внизу, воюя с камнями и постепенно подтачивая их основательность, бурлил и пенился поток воды. Мучила жажда, но я хорошо понимала: если рухну вниз, утолить ее не успею. От немыслимой тряски мостик ходил ходуном, возникала реальная опасность с него соскользнуть. Я намертво вцепилась в веревку, с ужасом понимая — стоит потерять опору под ногами, веревка моментально оборвется. На противоположном берегу, конечном пункте моего прибытия, топталась Наташка с пятилитровой бутылью воды. При этом призывно помахивала граненым стаканом. Сервис! Неужели не понимала, что моя жизнь в опасности?
Оборачиваться назад было бессмысленно — лишняя трата сил и дополнительная угроза устойчивости. И так понятно, что сзади наступает безмозглый кретин. Хотелось прошипеть ему это. Можно, конечно, и проорать, но свалишься, а на лету едва ли удастся обосновать это звание. Времени не хватит. В принципе он и сам догадается, поскольку опередит меня в полете — слишком тучный. Вот бы рассчитать траекторию так, чтобы шваркнуться на него, а не на голые камни.
Почему я решила, что фамильярную тряску устроил мне именно тучный тип? Просто я его узнала. Одни и те же типы два дня подряд на глаза так просто не попадаются. Прошипеть о том, что он навязчивая скотина? Так по несчастливой (в первую очередь для него) случайности. Жаль, что поздновато над этим задумалась. Лучше пожелать себе попутного ветра. Ну чтобы все-таки обеспечить мягкую
Я и в самом деле промычала что-то оскорбительное в адрес пузатого… Нет, махровым недоумком его назвать нельзя. Киллеры махровыми недоумками не бывают. «Прибить бы его чем, — подумала с тоской. — Я бы в киллеры пошла, пусть меня научат…» Один-единственный раз — ради спасения всех. А в первую очередь надо спасти себя и Наташку. Вот сдуру выплясывает на берегу со своим стаканом!..
— Ирина… Ирина Санна.
Настырная тряска усилилась. Я сдавленно пискнула. Решив положиться на судьбу, дала волю рукам, резкой отмашкой сбросив толстопузика в пропасть. И с изумлением поняла, что нам не по пути. Лично я никуда не лечу. Киллер само собой улетел, но вместо меня почему-то орала Наташка. Неужели я, не хуже Джеки Чана, отшвырнула его подруге под ноги и он выбил у нее из рук бутыль с водой и стакан? Дом сразу ожил. Включился свет, в спальню влетел Димка. Наташка, поднимавшая с пола Виталика, мигом уронила раненого на прежнее место, чтобы обеспечить себе прикрытие. Стянув с меня двуспальное одеяло, накинула его на себя, совершенно не задумываясь о моем внешнем виде. С первого этажа вверх по лестнице несся Кириллов.
Пришлось выбрать самый доступный вариант — одно двуспальное одеяло на двоих. Дальше я просто перестала соображать — никак не могла понять, почему Димкина половина кровати досталось Наташке. Может, он решил меня бросить? Я и в самом деле зарвалась. Озабочена в основном поисками неприятностей, а следом выхода из них, перестала заботиться о муже, не щажу его чувств… Господи, ну и что? Сама о себе-то не забочусь. Еще не хватало саму себя воспитывать. Неужели муж заразил своими регулярными проповедями?
— Чего орем? — с раздражением поинтересовался взъерошенный Димка.
Я успела отметить, что он спал не раздеваясь. Так же как Кириллов и Виталик. Нельзя же считать Виталика одетым не полностью, если у него на макушке отклеился кусочек пластыря.
— Н-ничего… — пролепетала Наташка. — Так получилось. Виталик с дивана упал и в темноте потерял ориентацию. Приполз к нам спросить, где его диван, а я спросонья решила, что это ты, Ефимов, пришел меня выселять с кровати. От тебя всего можно ожидать. Между прочим, вторая половина кровати была единственным свободным…
— Двадцать минут третьего! — напомнил Димка с беспристрастностью телефонного автоответчика. Сначала всем, затем повторил сигналы точного времени Виталику, все время пытавшемуся что-то сказать. Кириллов уже снова скрипел ступеньками лестницы. Димка тоже не задержался, объявив, что в шесть утра протрубит общий сбор. Окончательно проснувшись, я слышала, как он аккуратно закрывает за собой дверь Аленкиной комнаты.
— Слушай, великовозрастное дитя, — глядя сверху вниз на сидящего на полу Виталика, хмуро произнесла Наташка, — какого черта путаешься тут под ногами? Серый волк приснился? И ты хороша… — переключилась было она на меня, но, поразмыслив, добавила: — А я вообще лучше вас всех. Не поверите, что приснилось.
Я тут же вклинилась со своим сонным кошмаром.
— Да дайте же хоть слово сказать! — повысил голос Виталик.
Мы дружно на него зашикали. Я даже не поленилась напомнить ему о времени. Без учета припусков на минуты, истекшие после Димкиного оповещения. А Наташка сочла своим долгом сообщить, что никто из нас рот ему не затыкал, у нас полная свобода слова.
— Не затыкал, но и раскрыть не даете. Я вспомнил! Понимаете?
— Еще раз так вспомнишь — забудешь все на свете! — заявила Наташка. — Ползи обратно на свой диван.