Плато чёрного спелеолога
Шрифт:
— И чего людям не живётся? — вздыхает один из братьев.
— Хотят жить хорошо, но за счёт других, — несколько пренебрежительно глянул на парней Антон.
Оставив братьев на посту, Викентий Петрович идёт с Виктором и Антоном. Близится вечер, народ отдыхает, расположившись со спиннингами, мужчины ловят рыбу, горят костры, пахнет дымом, слышатся неторопливые разговоры и хорошо становится на душе, наконец-то они дома.
— Я не хотел при братьях говорить, — Виктор чуть замедляет шаг и поправляет на плечах огромный рюкзак, — мы нашли пещеру,
— Интересно, — приостанавливается Викентий Петрович. — Надеюсь, вы опалы взяли?
— А как же, весь рюкзак забили, своей игрой света едва с ума не свели. Антон говорит они очень дорогие. Думаю их надо поделить и раздать.
— Весьма глупо решение, — усмехается в бороду батюшка.
— Почему? — удивляется Виктор.
— По паре штук, стоит дать, пусть потешатся, а из остальных необходимо сделать неприкосновенный запас, мало ли для чего они могут пригодиться, пускай они будут основой так называемого «золотого» запаса для будущего нашего государства.
— Где-то так я и думал, — сознаётся Виктор, — но считал, опалы на эту роль не подойдут.
— Сгодиться может всё, что имеет потенциальную ценность. У некоторых народов даже ракушки имеют хождение как деньги. А дай-ка я посмотрю на них, — любопытствует Викентий Петрович.
Виктор с усилием снимает рюкзак, сбрасывает на землю, щелкает застёжками, открывает молнию, достаёт горсть опалов, и они вспыхивают восхитительными огнями.
— Ничего подобного не видел, — жуёт губы Викентий Петрович, — пожалуй, я возьму этот камушек, в крест его вмурую. Вы не возражаете? — он осторожно берёт опал и по нему пробегает волна света от лунного до ярко алого.
— Ещё один возьмите, — советует Антон.
— Хватит и одного, — хмурится батюшка, недовольный тем, что его так заворожили эти камни. — Вот что я думаю по их поводу, они действительно настоящая драгоценность, не стоит раздавать как конфеты, пусть будут служить наградой за какие либо заслуги перед нашим обществом. Но, а вы, так как их нашли, имеете право выбрать себе по несколько штук. Я считаю, вы это заслужили перед обществом.
— А сколько можно взять? — Антон вспоминает свою любимую Яну и готов забрать все опалы разом.
— Пусть Виктор решает, — склоняет голову батюшка, профессиональным движением поправляя на плече ремень от автомата.
Виктор задумывается, противоречия просто раздирают, в душе возникает образ Нины, её лучистые глаза: — С десяток в самый раз, — выпалил он и, заметив едва проскользнувшую насмешку на лице у Викентия Петровича, суетливо поправляется, — на двоих.
— Что ж, решение принято, — соглашается батюшка, — остальные в фонд государства.
Весть, что Виктор и Антон вернулись, разнеслась быстрее урагана, Нина и Яна, делают стремительный бросок из лагеря и едва не сбивают оторопевших от натиска мужчин. Виктор сгребает в объятия свою жену, да так, что она ойкает и грозит пальцем, глубокомысленно указывая взглядом на свой уже округлившийся живот. Яна резко останавливается напротив
— У меня были нехорошие предчувствия, — шепчет Нина, — мерещились мрачные пещеры, и потом… словно ты зачерпываешь из воды огонь.
Виктор с удивлением глянул на Нину: — Огонь, говоришь? Было дело. Антон, ты как, сейчас подарим им или пусть помучаются?
— Это из-за чего мы должны мучиться? — отпрянула от Антона Яна и с любопытством скашивает взгляд на рюкзак, который с важностью матёрого индюка раскрывает Виктор.
— Что это? — невольно отшатнулась Нина, когда самоцветы поймали свет и заиграли неповторимой цветовой гаммой.
— Разновидность благородных опалов — чёрные и огненные, — с гордостью произносит Виктор, — это тот огонь, что тебе почудился, можете выбрать… э-э-э… семь штук.
Антон метнул насмешливый взгляд на Виктора и подмигивает, украдкой посмотрев на Викентия Петровича, который остановился у рыбаков, чтобы не мешать их встречи: — Вы тут, быстрее выбирайте… по восемь камней, — веселится он.
— Я думаю, если даже по десять штук возьмут, их не убудет, — в такт улыбается ему Виктор, скосив взгляд на батюшку.
Женщины забывают о монстрах и погружаются в сладостный мир созерцания и выбора самоцветов. Но вот, солнце устало проваливается за горизонт, и даёт шанс померцать на небе звёздам, луна сверкнула узким серпом и женщины, обливаясь потом, наконец, выбрали то, что им по душе, тяжёлая, видимо, это работа.
Викентий Петрович давно ушёл, рыбаки сворачивают удочки, цепляют на бечёвки рыбу, показывается Аня с Игнатом.
— Что, подруги, мужиков своих встретили? — она откровенно косится на их оттопыренные карманы.
— Это у тебя мужик, а у нас мужчины, — не преминула съязвить Яна.
— А какая разница, — повела выпуклыми грудями Аня и демонстративно обнимает ухмыляющегося бородача.
— Как сходили? — пряча в бороде злую ухмылку, спрашивает Игнат, его взгляд скользнул в сторону набитого рюкзака и неприлично долго на нём задерживается.
— С успехом, — осторожно произносит Виктор. — Как строительство? — задаёт он встречный вопрос.
— Стропила ставим, скоро крышу стелить будем, — кашлянув в кулак, отвечает Игнат.
— Это хорошо. Вот только, придётся повременить, с крышей Завтра отберёшь брёвна для постройки забора от кромки моря до тех скал.
— Зачем забор? — вскидывает взгляд Игнат, заметив помрачневшее лицо своей спутницы. — Так все брёвна туда уйдут, на личное жильё не хватит.
— Сначала Игнат, достроит мне мой дом… то есть наш, — поправляется Аня, — и только после этого я разрешу строить ваш забор.
— Не ваш, а наш, — поправляет её Виктор, с улыбкой глядя на её вздёрнутый носик. — Если его не возведём, твой Идар придёт со своей командой и будем мы жить уже не в домах, а в бараке.