Платон – герой Союза
Шрифт:
Платон завёл четверых молодых солдат в казарму, показал каждому из них койку на «втором этаже». Тумбочек не хватало, поэтому «старичкам» пришлось потесниться. Тут же понеслись вопросы:
– Ты откуда? А ты? Из Тамбова кто есть, пацаны?
«Повезло» только Злому. Ну, почти. Сам-то он был родом из Николаева, до призыва на судостроительном работал. А «земеля» ему из Херсона попался – Витёк Романов. Морячок черноморский. Успел даже тюльку и дунайскую селёдку на сейнере половить. Между городами всего-то 50 км, я ж и говорю – земляки! Ему и позывной сразу приличный приклеился – «Ромашка».
– Ну что, вторая?
– А мы всегда готовы! – ответил Злой, подшивая воротничок.
– А где взводный ваш?
– Не видел. Платона спросите, должен знать.
А Платон знал. Слава Сотников со своим дружком из автобата сорвались в город. Вчера зарплата была, вот они и рванули её тратить. А Платон, как мог, прикрывал.
– Вот только-только тут был, наверное, ротный вызвал. Вы с ним разминулись, он мне указания дал по строевому смотру и в штаб побежал.
Строевой смотр
О том, что бригаде «грозит» строевой смотр, говорили уже неделю. Но, сохраняя интригу, точную дату не называли. Строевой смотр намечался «капитальный». С «наездом»! «Наехать» собирались на нашего «батю» – комбрига. Уж больно самостоятельным стал, независимым и инициативным. Не всем штабным такое нравилось. Вот и настучали. Что такое строевой смотр? Сейчас очень умную вещь скажу, а вы подумайте. Строевой смотр проводится… для строевого смотра! Именно! Больше он на хрен никому не нужен.
К ужину появился лейтенант Сотников. Из «самоволки». Чуть-чуть, ну, совсем чуть-чуть… Зато привёз огроменный арбуз и пол-мешка грецких орехов. Весь вечер казарма хрустела орехами, а ночью наперегонки бегали в туалет, не понимая – «Откуда?». А это арбуз, ребята! Арбузы – они такие!
Утром взводных собрал у себя командир разведроты и коротко обрисовал суть строевого смотра:
– Так, внимаем. Через два дня строевой смотр бригады. Комиссия в Москве уже на чемоданах сидит и «ножики точит». На моей памяти ещё ни один строевой смотр выше оценки «удовлетворительно» не получил. А память у меня, господа лейтенанты, хорошая. Как сказал начальник штаба – едут каратели. Главный – Герой Советского Союза генерал-майор Скатов Виктор Иванович. Фронтовик, ещё тот дедок. Злой, как… С ним кодла полковников, заточенных на поиск недостатков, недочётов, недоукомплектаций и остальных мыслимых и немыслимых «недо»! Наша задача: дать этой своре как можно меньше пищи и поводов полоскать честное имя нашего «Бати». План проведения проверки такой: построение роты повзводно с личным оружием и полной выкладкой. Проверять будут всё и наличие носовых платков тоже. Баталерам дать команду – пусть портянки, что ли, порежут. Прохождение строем обязательно будет. И песня! Песню все знают?
– А чё её знать? «Не плачь девчонку» проорём, как всегда, – хохотнул взводный Иванов.
– А я вот посмотрю, как твои споют! В прошлый раз такой позор… Все знают, что его уроды из первого взвода спели?
– Георгич, да они уволились уже весной! – пробовал оправдаться старлей.
– Молчи, гад! Они пели не «…не плачь девчонка…», а «не б…ь девчонка»! Полковники на трибуне переглядываются… о чём речь, мол? А эти козлы ногами топают, а морды серьёзные такие! Хорошо, на втором припеве плац закончился! Убил бы…
Громкий
– Прохождение будет поротное. Попробуйте только опозорить. Кстати, выборочно будут проверять знание статей Устава у офицерского состава. Ну, с этим то у нас проблем нет. А, офицеры? – ехидно так поинтересовался майор Чижов, вспомнив, как сам по молодости «бекал-мекал» на строевых смотрах.
– Да всё нормально будет, Георгич, не переживай. Дальше Афгана всё равно не зашлют, – пробовал успокоить ротного старший лейтенант Иванов.
– Так-то оно так, Ваня! Сотников, а ты чего сидишь, молчишь? И бледный какой-то. Не заболел случаем перед смотром-то? – с ироничной подковыркой поинтересовался майор.
– Да, живот что-то. С утра мутит, – ответил лейтенант.
– Ты давай угля поешь, марганцовочки попей. Ты мне здоровый нужен. Лечись. На этом всё, товарищи офицеры! Завтра хочу слышать жизнерадостный топот ног на плацу. С утра и до вечера! Сотников, всё понял?
– Так точно, – что-то булькнуло у летёхи в животе.
Как правило, именно в пятницу проводятся строевые смотры. Для чего? А потому, что впереди есть относительно «спокойные» дни: суббота и воскресенье. Именно в эти дни отрабатываются замечания после проведения строевых смотров. Личный состав пашет на плацу или потеет на политзанятиях, а у офицеров оргпериод – без права выхода за территорию части.
Строевой смотр был назначен на 10-00 местного времени. А уже к восьми утра на плацу начал собираться, доедая на ходу завтрак, ратный народ. Строились, перестраивались, выкладывали оружие и спецсредства, аптечки и н/з, пиротехнику и ещё много всякой военной всячины. Распотрошили ранцы – и в голову пришла мысль, что обратно уже так не сложить. А давайте попробуем? Попробовали. Влезло! Опять начали раскладку… Одели бронежилеты. Молодые быстро и умело, старослужащие медленно и с явной неохотой. Тяжело. Разрешили снять. Пока.
В 9-30 у штаба бригады заволновались. Волнение, будоража и набирая обороты, пошло по пока ещё не совсем ровным порядкам. Невидимой горячей волной качнуло ряды, одетые в восьми и двенадцатикилограммовые бронежилеты. По направлению от КПП побежал, почему-то пригибаясь, боец. Все поняли – едут! Были слышны двигатели БТРов (бронетранспортёр) и «Урала» сопровождения, но они так и не показались, остановившись за зданием штаба бригады. Ко входу в штаб подъехали два новеньких «УАЗ»-ика, из которых степенно вышли члены проверяющей комиссии, непривычно сверкая золотыми погонами. Встречал их «Батя» вместе с начальником штаба (которого все за глаза звали Тёща). У комбрига был сильный, зычный голос, но до конца плаца, где стояла разведрота, доносились только гласные и звонкие согласные. Типа:
– …ар… ёб… кал… су… аать!
Членов московской комиссии было семь человек, вместе с дедушкой генералом. После обязательных докладов и приветствий члены комиссии, сопровождаемые бригадными начальниками, разошлись по подразделениям. Донеслись первые команды «Смирно»! Взводный Иванов подошёл к Чижову и вполголоса сказал:
– Глядишь, Георгич, пока до нас дед доковыляет, устанет. Может обойтись ускоренной программой.
– Твоими бы устами, Ваня, плов кушать. А фиг, только перловку! – съязвил ротный.