Плавание Святого Брендана
Шрифт:
Описание извержения вулкана позволяет предполагать, что автору "Плавания святого Брендана" было известно о тектонических процессах на острове Исландия. Столп с серебряной сетью пытались интерпретировать как аллегорическое описание айсберга. Но все это не более чем предположения.
История путешествия Брендана - первая попытка мореплавателей, пусть даже воображаемых, расстаться с береговой линией и отправиться в открытое море. Это предание нередко сопоставляют с историей скитаний Синдбада-морехода, и, хотя сходство двух повествований весьма отдаленное, некоторые эпизоды, например высадка на спине огромной рыбы, оказываются универсальными для мореплавателей Запада и Востока.
Уже автор "Плавания Майл-Дуйна"*, самого раннего из рассказов о странствиях по морю Океану, записанного на древнеирландском языке и вошедшего в состав "Книги Бурой Коровы", ссылается на легенду о путешествии святого Брендана и заимствует из преданий о его плавании ряд сюжетов. Описание еще одного плавания, совершенного Браном, сыном Фебала,
* Перевод "Плавания Майл-Дуйна" на русский язык был сделан А.А. Смирновым и впервые опубликован издательством "ACADEMIA" в 1929 г.
Повести о морских плаваниях - предания сугубо ирландского происхождения, ничего подобного в литературе того времени на континенте не сыскать. Наряду с "Плаванием святого Брендана", "Плаванием Майл-Дуйна", "Плаванием Брана, сына Шебала" сохранились еще три ирландские морские повести - это "Плавание Снегдуса и Мак-Риаглы", "Рассказ о странствиях корабля трех сыновей Коналла", "Плавание клириков святого Колумбана". Последнее представляет развернутый пересказ плавания Снегдуса и Мак-Риаглы, дополненный описанием Небес и Преисподней, позаимствованным из другого знаменитого предания Зеленого острова - "Видения святого Адамнана". Видения - литературная форма, пришедшая с континента и укоренившаяся в Ирландии. Видение святого Адамнана, ученика и биографа святого Колумбана, первое собственно ирландское описание Ада и Рая, вдохновившее появление на свет легенды о Чистилище святого Патрика и предвосхитившее "Божественную комедию" Данте. Уже в Ирландии XV века между рассказами о видениях и плаваниях не делали большой разницы, составляя своды преданий, их помещали рядом, а нередко, как это случилось с "Плаванием клириков святого Колумбана", превращали в единое повествование. "Рассказ о странствиях корабля трех сыновей Коналла" содержит упоминание о видении, которое явилось во сне старшему из братьев. В составе еще одной, весьма древней (кон. XV - нач. XVI вв.) по ирландским меркам, рукописи, известной под названием "Книга из Лисмора", отрывок из "Видения Адамнана" сопровождает средневековый ирландский перевод жития святого Брендана, дополненного рассказом о его плавании.
Перечисляя средневековые рассказы о плаваниях ирландцев, не следует упускать историю о путешествии кельтских монахов к острову, где находятся Енох и Илия, изложенную в XII веке хронистом Годфридом Витербосским. Ирландское происхождение этой истории не вызывает сомнений. О своем стремлении увидеть Еноха и Илию упоминают клирики святого Колумбана, заключительная часть рассказа Годфрида во многом совпадает с грустным окончанием странствий Брана, сына Фебала. Но одна деталь сразу бросается в глаза: в то время как в ирландских легендах ограды и прочие строения, украшающие чудесные острова моря Океана, сделаны из серебра, в пересказе Годфрида Витербосского остров Еноха и Илии изобилует золотом. Можно с достаточным основанием полагать, что этот рассказ дошел до нас в усеченном и измененном виде. В истории отсутствует зачин - монахи как-то вдруг отправляются в плавание. Это не характерно для преданий аналогичного типа, четкое изложение побудительных мотивов присутствует во всех остальных рассказах, экспозиция иногда занимает больше трети всего повествования. Еще одна деталь, отличающая версию Годфрида Витербосского от всех остальных: в ней повествуется лишь о встрече с Енохом и Илией, ожидающими на далеком золотом острове часа, когда им суждено выйти на бой с Антихристом. Даже весьма краткое "Плавание Брана" дает своим героям шанс посетить несколько островов. Видимо, Годфрид решил сократить излагаемую историю, опустив, к нашему сожалению, второстепенные детали.
Хотя "Плавание святого Брендана" может считаться первоисточником рассказов о морских путешествиях, более поздние истории, записанные по-ирландски, не являются калькой с него. Однако для них характерен определенный круг сюжетов, повторяющихся в двух или нескольких преданиях. Остров Хохотунов посещают и святой Брендан, и Майл-Дуйн, и Бран, остров Женщин - Бран и Майл-Дуйн, остров Еноха - кельтские монахи, о которых рассказывает Годфрид Витербосский, и клирики святого Колумбана, Снегдус и Мак-Райли. Столп посреди моря встречался Брендану, Майл-Дуйну и трем сыновьям Коналла, причем Майл-Дуйну, согласно повествованию, известно о том, что святой Брендан совершил плавание прежде него, а сыновья Коналла знают, что Майл-Дуйн отрубит, приплыв вслед за ними, кусок серебряной сети.
За исключением "Плавания святого Брендана", все остальные рассказы ирландцев о странствиях по морю Океану существенно адаптированы для современного читателя. В ирландских рукописях XIV-XVI веков каждый эпизод повествования сопровождается его повторным изложением стихами. Однако нет оснований полагать, что рассказы о плаваниях имели такую же структуру, как "схели" - предания о героях. Не исключено, что дополнение прозаического текста стихотворным - это просто дань сложившейся традиции. Ведь в "Книге Бурой Коровы" содержится только прозаическая версия "Плавания Майл-Дуйна", "Плавание святого Брендана" написано в прозе на латыни, а стихотворные строфы "Плавания
Сознание средневекового человека устанавливало определенные пределы странствий по Океану. Так появляются легенды о том, что, плывя по морю на запад, например из Бристоля в Ирландию, можно оказаться над крышей собственного дома. Попытки обитателей островов обустроить вселенную наиболее объяснимым для себя образом не всегда укладываются в рамки наших географических представлений. Море не может быть необитаемым уже потому, что обитаема суша.
Когда по Европе распространились предания о живущих в лесах диких людях, появляется известие о том, что дикого человека можно поймать и в море. Вечным странствиям корабля Брана, спутники которого не могут сойти на землю, соответствует предание о блуждающей по лесам и долам свите короля Херлы. В этом проявляется стремление упорядочить, наполнить, населить все: день, ночь, подводный мир, облака, подземную страну. В этом соблюдается определенная логика. Те, кому пришлось оказаться за географическими пределами этого мира, испытывают на себе иное течение времени, вот почему они вынуждены пребывать в вечном движении, а иначе обратятся в прах. С острова Сицилия можно попасть в долину, где расположено убежище короля Артура. Но кто попадает туда? Юноша. В подземном царстве живут маленькие люди, там не светит солнце, и беспрепятственно проникнуть в этот мир может только тот, кто еще не достиг совершеннолетия. В противном случае героя повествования ожидает страшная кара. Неважно, где расположен вход в подземное царство или выход из него, все равно никому, кроме ребенка или карлика, не удастся проделать этот путь.
Сквозной нитью, соединяющей друг с другом сюжеты многих историй, нередко оказывается весьма неприметная деталь. Так, в истории о короле Херле мы узнаем, что правитель подземного мира низкоросл и рыж, рыжим оказывается мальчик Симеон, зачатый от духа, вдруг из-под земли появляется целое воинство красных (в латинском языке обозначения красного и рыжего были созвучны, и скорее всего хронист Альберик просто добавил в свой рассказ цветовой насыщенности) маленьких людишек, которых поселяне прогоняют обратно. Нельзя сказать, что к рыжим в Европе относились с особой подозрительностью, но в целом это были "не наши" люди, пришедшие из другого мира и обладающие удивительными свойствами.
Путешествие в подводное царство столь же занимательно, как и проникновение в мир подземный. Дельфин превращается в человека, оказавшись на дне, журавль - улетая в отдаленные страны. Александр Македонский предпринимает отважную попытку достичь морского дна, но так и не рассказал читателям средневековой Европы об увиденном.
Нередко первоначальный смысл сюжета скрывается за фабулой происходящего. Первые сведения о кораблях, приплывающих по небу, сохранили для нас ирландские хронисты, ограничившиеся, правда, весьма лапидарным сообщением, отнесенным в Ольстерских анналах к 749 году: "В Клуайн Моху Нойс видели в небе корабли с моряками на них". История якоря, спущенного с облаков, кажется занимательной и парадоксальной, но в сопоставлении с "Книгой против бытующего среди пошлого люда мнения о том, откуда берутся град и гром", составленной лионским епископом Адогардом (умер в 840 г.), этот сюжет приобретает совершенно другое звучание. Лишь по немногим отрывкам, иллюстрирующим инвективы возмущенного епископа (их вычленил из текста "Книги" Якоб Гримм), мы можем судить о широко бытовавшем в Европе представлении: небесные корабли приплывали не просто так - на них привозили нечто помогающее заклинателям бурь укрощать град и гром. Что именно за плоды шли в ход и на какой хлеб их меняли, остается пока неизвестным. Епископ Адогард стремился в первую очередь изобличить всю "пресность и пошлость" подобной точки зрения, для чего он прибег к помощи пространных цитат из Священного Писания (они-то и составляют основную часть его книги). Читателю приходится довольствоваться лишь крохами сведений о том, что такое "опорожнение ветра" и чем занимались заклинатели бурь. Следует признать, что епископу Адогарду были присущи исключительная рассудительность и рациональная вера в Бога, поэтому он с ходу отверг слухи о заговорах и намеренном наведении порчи, указывая своей пастве на то, что распоряжаться атмосферными явлениями и моровыми поветриями в компетенции Господа и людское вмешательство в подобные дела невозможно. К сожалению, эта точка зрения не была услышана во времена эпидемий чумы, когда обитателей иудейских кварталов заставляли признаваться в злонамеренном распространении заразы по всей Европе.
Кто собирал все эти предания, откуда они появились? Прежде всего из сочинений исторических. Рассказ о событиях не мог быть однообразным: этот король пошел войной туда-то, покорил земли на севере, юге и западе. Он должен был быть расцвечен интересными происшествиями: в поле обнаружили зеленых детей или поймали в море дикого человека. Многие из историй, рассказывающих о чудесах Средиземного моря, - это оставшиеся нам в наследство трофеи крестовых походов. Предание о морском человеке Николае Пайпе и о чудовищной голове Горгоны, сброшенной в море, были привезены с Востока спутниками короля Ричарда Львиное Сердце и передавались из уст в уста. И не то чтобы историй было много, просто рассказчики были отменные.