Плавучий город
Шрифт:
Русский закрыл глаза и замолк.
— Скажите, на чем специализировался Абраманов? — спросил его Тати.
— Ускоренные потоки нейтронов, — еле слышно произнес раненый. Потом в нем словно проснулись силы, и он проговорил с гневом: — У него были все условия для работы, повторяю — все! Правда, в последние годы я потерял Абраманова из виду, так как его перевели в засекреченный город — Арзамас-16, но знаю, что там он тоже имел все, и уверен, что добился хороших результатов.
— А над чем он работал в этом секретном городе? — с чуть заметным волнением спросил Николас.
— Абраманов
Отрывистый стук в дверь прервал допрос. Сержант Ван Кьета попросил Тати выйти на минутку. Николас предпочел бы дождаться его возвращения, но времени было в обрез.
— Это «что-то» украли? — спросил он раненого.
— Да, украли. Но клянусь вам, во всем виноват этот еврей. Ведь кто бы ни стрелял в меня, лишь Абраманов знал цену пропаже. Он и назначил встречу. Но вместо чего пришел убийца... Никто, кроме нас, не знал, где мы должны были встретиться...
Павлов в отчаянии застонал.
— Институту нужны деньги, и я знал: Абраманов не достанет ЭТОГО нигде. К тому же очень хотелось, чтобы предатель раскошелился на двадцать пять миллионов...
Он закашлялся, замолк и закрыл глаза. С каждой минутой ему становилось все хуже.
— Скажите, то, что у вас украли, было так необходимо Абраманову? — попытался все же получить ответ Николас, Павлов молчал. Его лицо перекосила судорога. И только непрекращающийся поток психической энергии Линнера поддерживал в нем жизнь.
— Это была деталь... деталь устройства для создания защитного поля... для защиты от излучения плутония, — наконец проговорил умирающий.
— Почему она была так нужна Абраманову? Он что, имеет дело с плутонием?
— Боюсь, что хуже. Если... если он создал трансурановый элемент, тот опаснее даже плутония, как химически, так... о... ох... так и по гамма-излучению.
Вернулся Тати. Наклонился к Николасу и прошептал ему на ухо:
— Курьер от Ван Кьета. Он хотел, чтобы я взглянул на пулю, которую извлекли из позвоночника Павлова. Ван Кьету раньше не доводилось видеть ничего подобного. А я видел. Это калибр 308, и по ряду признаков могу утверждать, что стреляли из винтовки «Штейр». Это снайперское оружие высшего класса с оптическим прицелом, поражает цель на расстоянии до шестисот ярдов.
— Значит, русский был прав. Его действительно заманили в ловушку.
Голова Павлова бессильно свесилась набок, пот струился по лицу,
— Нам необходимо найти Абраманова, — Николас сжал руку русского. — Он же ваш враг. Скажите, как его найти!
Глаза Павлова подернулись пленкой, но зрачки все пытались сфокусироваться на лице Николаса.
— Павлов, вы меня слышите?
— Д-да... я, — он начал задыхаться; на губах показалась розовая пена, Он умирал.
— Имя! Нам нужно имя!
— Зао.
— О чем это он? — с удивлением спросил Тати. — Это же японское имя.
— Помнишь, что Ван Кьет сказал о его паспорте? Павлов прилетел сюда через Бангкок... и Осаку. — Николас повернулся к раненому. — Кто такой Зао?
Но русский уже не слышал. И не двигался. Линнер уронил его руку.
— Боже, он умер!
В последнее время Рок редко покидал Плавучий город; здесь было его пристанище, а власть безгранична. Но если уж он решался выбраться из своего королевства, на то были веские причины. С Тимоти Делакруа он встретился в Сайгоне в одном из тех новых, построенных по западному образцу ресторанов, которые вырастали в последнее время в городе. Делакруа входил в десятку наиболее процветающих посредников в торговле оружием, товар которым поставлял Плавучий город.
Рок знал, что Делакруа ждет его, и нарочно опоздал на сорок минут. Однако на место он прибыл задолго до назначенного часа. Будучи по натуре своей параноиком (что усугубилось годами войны, а потом нелегкой битвой за Плавучий город), Рок не спеша, методично обследовал все подходы, подворотни, открытые окна, обращенные к дверям ресторана и припаркованным перед ними машинам. Владелец ресторана был его хорошим знакомым, так что вовсе не обязательно было проверять персонал — всех без исключения. Тем не менее Рок сделал и это. Он был осторожен, весьма осторожен. И прежде чем выйти через черный ход, передал владельцу маленький сверток.
Хотя Делакруа постарался выбрать себе столик в самом темном углу зала, Рок мгновенно нашел его среди посетителей. Возможно, виной тому были глаза Тимоти — абсолютно бесцветные. К тому же Делакруа производил впечатление искателя приключений. За все сорок-с-чем-то лет жизни, которые он провел в джунглях, пампасах и других столь же удаленных от цивилизации местах, кожа Тимоти задубела, словно у старой куртки, шевелюра песочного цвета стала буйной и спутанной. Появилась и привычка — беспрестанно облизывать губы, словно они пересохли.
Пробираясь между столиками, за которыми сидели люди в западной одежде, Рок заметил, что бесцветные глаза Делакруа ощупали каждый дюйм его тела. Хорошо, подумал он, что решил появиться в зале безоружным.
Делакруа потягивал пиво. Они молча кивнули друг другу. Певица-вьетнамка на эстраде затянула песенку Жака Бреля о том, что она устала от жизни и хочет умереть.
Стакан виски появился на столике перед Роком прежде, чем он успел сделать заказ. Затем их оставили вдвоем.
Рок отпил из стакана и спросил Тимоти: