Плавучий универсам доктора Фитца
Шрифт:
– Еда! Вернись! Вернись, хуже будет.
– Размечтался, – ответил я.
Тролль всунул морду внутрь.
– Сделка есть сделка! – прорычал он.
– Какая сделка?
– Я сказал, что расскажу о золоте, прежде чем попробую тебя на вкус. Ты потребовал рассказать, и получил ответ. Твоя очередь исполнить договор!
Возможно, человеку это и покажется странным, но слова тролля не противоречили истине. Я потребовал исполнить обещание – он его исполнил. Если он меня не съест, будет считаться, что он сказал неправду.
– Я исполню договор, – сказал я. – Только отдай лопату.
Морда тролля убралась, и тотчас к моим ногам упала лопата, видавший виды приисковый железный заступ, с крепким древком и изрядно сточенным штыком. Инструмент, которым я собирался исполнить договор.
Прежде чем сделать это, я стянул с себя рубаху и разорвал её на ленты. Потом выдернул из штанов ремень, перетянул левую ногу ниже колена, а конец его зажал во рту. Взял лопату и несколько раз плавно поднял и опустил её, прицеливаясь.
– Что ты там делаешь? – тролль вновь сунул морду в штольню.
Именно в этот момент я рубанул по ступне.
Описывать ту боль, что я испытал, бессмысленно. Вы не хотите, да и не должны этого испытывать, вот и всё. После удара я тут же упал и заорал, прижимая к себе покалеченную ногу. Тролль, похабно ухмыляясь, смотрел, как я истекаю кровью.
– Пшёл вон, тварь, – проорал я, изнемогая.
– Договор, – напомнил он.
Я схватил обрубок ступни и швырнул ему в морду. Тролль не стал уворачиваться. Уродливая башка будто вывернулась наизнанку – так широко распахнулись лепестки его пасти – и он на лету поймал часть моей ноги и с глубоким хлюпом проглотил её.
Меня не вырвало. Напротив, я даже очнулся, взял себя в руки, и громко ругаясь на испанском и английском, начал бинтовать рану.
– Чего ты ждёшь? – спросил я тролля, когда кровь, наконец, остановилась.
– Договор!
– Я всё исполнил, кретин тупоголовый! Речь шла о том, чтобы попробовать меня на вкус. Ты попробовал. Понравилось?
– Э… – тролль на мгновение закатил глаза, обдумывая мой ответ, а когда до него дошло, что попробовать на вкус вовсе не значит сожрать полностью, тоже выругался.
– Всё, столовая закрыта, можешь проваливать, – сказал я.
– Я могу тебя достать, – сказал он.
– Добро пожаловать. Я с удовольствием раскрошу тебя на мелкие кусочки и добавлю в бетонный раствор. Вечером меня хватятся и организуют поиски, а когда найдут ещё и тебя – в лучшем случае посадят в клетку и будут показывать в музее антропологии. Где лежит золото, мне теперь известно, нога через год новая вырастет, так что я в любом случае выиграл.
– Ты невкусный, – ответил тролль обиженно.
– Выплюнь тогда, – пожал я плечами.
Тролль помотал головой. Снаружи донёсся какой-то шорох, и морда его снова исчезла. Я же отполз к дальней стенке шлюза, на всякий случай слился с ней и закрыл глаза.
В
Искать меня, конечно, будут. Кредит на образование руководству компании выплачивать ещё лет десять, если не женюсь. Терять специалиста им невыгодно. Но я не думал, что спасательная операция начнётся раньше, чем стемнеет. Превозмогая страх и боль, я пополз глянуть, что такое там стрекочет.
Чем ближе становился источник звука, тем яснее было, что это не вертолёт. Стрёкот был неравномерный, неритмичный, будто трещотка на реечном домкрате – то долго крутят, то по одному зубчику, то по два.
Я выглянул наружу. Тролль разлёгся на солнцепёке и дрых. Рядом с ним валялся мой мешок, чуть в стороне я увидел и кирку. А потом заметил источник стрёкота, и тут мне действительно стало не по себе.
Детёныш тролля вертел в крошечных лапках мой теодолит, и слюнявил его своими маленькими губами-лепесточками, которые и издавали стрёкот.
Маленький тролль был пока без ног. Он вырастал из живота своего родителя, из этих противных желтоватых складок, и был так же уродлив, но отвращения почему-то не вызывал. Скорей, любопытство. Впрочем, рисковать, наблюдая за игрой маленького чудовища, мне не хотелось, и я отполз обратно вглубь штольни, где вновь лёг у дальней стенки. И уже приготовился снова заснуть, как вдруг послышался тонкий продолжительный скрип.
Храп тотчас прекратился. Через несколько секунд тролль снова заглянул в штольню.
– Гном, ты живой?
– Ха-ха, – ответил я.
– Гном, мне нужно тебя съесть.
– А где «пожалуйста»?
– Пожалуйста.
– Спасибо, я не заинтересован.
– Гно-ом, тварь ты такая! Мне нужно есть! У меня… У меня будет дитё!
Тут снова раздался тонкий скрип.
– Он так плачет? – спросил я, когда скрип прекратился.
– Просит есть.
Я немного помолчал, потом сказал:
– У тебя симпатичный малыш.
– Дитё не родится, если я не буду есть, – сказал тролль. – Оно сожрёт меня, не сможет никуда уйти, будет орать, люди и гномы придут на звук, дождутся новолуния, и расколотят его на щебень.
– Да хоть все вы передохнете, мне-то что за беда?
– Все уже и передохли, – ответил тролль. – Кого-то вы, кого-то люди в пыль размололи, но большая часть – с голоду. Мы последние. Чтобы дитё родилось, мне нужно съесть гнома.
– Значит, тебе нужно сожрать гнома, чтобы вы выжили и могли дальше жрать гномов?
– Вы же убивали троллей, чтобы мы не мешали вам добывать золото.
– А зачем вы мешаете?
– Потому что после ваших приисков нам негде жить и нечего есть. Мы усваиваем только живое мясо, а после вас никакой живности не остаётся.