Плавучий универсам доктора Фитца
Шрифт:
– Э… – растерялся Магнус. – А я разве…
– У нас уборщица производственных помещений увольняется. Я видел, как ты работаешь, и решил сначала тебе предложить, прежде чем объявление в газету давать.
У Магнуса на миг перехватило дыхание. Его берут на работу по-настоящему!
– А сколько платят?
– Четыре талера в неделю, но ты всё равно неполный рабочий день работаешь, так что два.
И зарплата выросла в два раза!
– Я!.. – Магнус готов был сказать «согласен», но тут взгляд его остановился на Михеле. – Я подумаю.
– Думай быстрей, объявление
Кастелян забрал ведомость и ушёл. А Михель сказал Магнусу:
– Болван! Зачем отказался?
– Я не отказался. Но ведь ты…
– Справлюсь. Ещё и талер в неделю экономить буду.
– Но тебе нужен помощник!
– Тебе сколько осталось талеров до билета?
– Шестьдесят.
– Вот! У меня в помощниках тебе ещё год работать. А в уборщиках ты до мая почти сорок заработаешь. Переходи в уборщики. Или я тебя сам уволю.
– Но…
– Ты уволен! Собирай манатки и догоняй кастеляна!
Магнус схватил вещи и выбежал из дворницкой.
В производственных помещениях Магнусу нужно было каждый день мыть туалеты, подметать, раз в неделю делать влажную уборку, сортировать отходы учебного производства, поддерживать температурный режим в ткацком цехе, и ещё множество мелких дел.
Обычно он приходил, когда работы уже заканчивались, но иногда видел, как молодые парни и девушки работают на ткацких, дерево- и металлообрабатывающих станках, шьют, режут и сваривают металл газом и электричеством. Это было невероятно интересно, но смотреть долго он не мог – слишком много работы.
С обязанностями своими он справлялся хорошо, каждую пятницу кастелян, выдавая жалованье, лишь давал мелкие советы: как проще оттирать пятна или откуда удобнее сгребать стружку и опилки, чтобы меньше тратить времени и сил.
С Михелем они теперь пересекались крайне редко, только если случайно Магнус выносил мусор, а Михель поблизости чистил снег. Они здоровались, а потом снова расходились по своим делам.
Зима пролетела незаметно. Март выдался тёплым, и к апрелю весь снег уже сошёл. Неуклонно приближался день рождения.
В классе Магнуса все уже знали, что он зарабатывает на взрослый билет в плавучий универсам. Никто не насмешничал и не называл его вруном или хвастуном, и лишь Фридрих Цангер, предчувствуя, что скоро перестанет быть самым популярным учеником, всё отчаяннее и грязнее злословил. Магнуса это уже давно не беспокоило. Он знал, что в этом году тоже не сможет осуществить свою мечту, но это его уже не расстраивало. В следующем году он купит билеты и на себя, и на Элинор, и на маму.
Герр Шнитцельбаке хвастался всем, что «тот самый Магнус Беккер с Вебберштрассе» покупает инструмент именно в его лавке, и даже завёл полку с надписью «Магнус рекомендует». Семья Беккеров от этого сильно смущалась, но герр Шнитцельбаке делал им значительную скидку, потому что клиентов у него и впрямь прибавилось.
В последний понедельник апреля, уже в конце смены, в цех деревообработки пришёл Михель.
– Привет, – сказал он.
– Привет, – растерянно ответил Магнус. Он понял, что очень соскучился по дворнику.
– Как дела?
– Да вот…
– Знаю. Я вот что… Элинор сказала, что тебе двадцать пять талеров на билет не хватает.
– Да ничего. Год терпел – и ещё год потерплю.
– Не надо терпеть. Вот.
С этими словами Михель достал из кармана тяжёлый на вид кожаный мешочек, затянутый шнурком.
– Тут тридцать талеров серебром. На всякий случай. Чтобы точно хватило.
– Михель… Нет, я не могу. Это большие деньги!
– Потом отдашь. Ты же не улетишь потом на этом пузыре?
– Нет, конечно. Ты что, в долг мне даёшь?
– Да. В долг.
Магнус бросил швабру и обнял Михеля за пояс. Выше бы он всё равно не дотянулся.
– Ты мой лучший друг за всю жизнь, – сказал он дворнику.
– Ладно тебе. Ну, отпусти. У меня работа.
Магнус разжал объятия. Михель, пряча лицо, пошёл на выход, и уже у дверей сказал:
– Ты молодец, мелкий. Не думал, что так скажу, но хорошо, что Элинор меня тогда уговорила… Смотри, не потеряй деньги!
– Не потеряю! Я даже билет тебе покажу!
Дворник махнул рукой и уковылял прочь.
Непонятно как Магнус в этот день закончил работу: руки его ходили ходуном, сердце едва не выпрыгивало из горла, и вообще его бросало то в жар, то в холод. Получилось! Он смог! Кое-как собрав волю в кулак, он домыл помещения, сдал ключи сторожу, переоделся, и, не помня себя от радости, отправился на трамвайную остановку. По пути ему откозырял сержант Дерек Лемке. Издалека затрезвонила вагоновожатая Брунгильда. И какие-то парни и девушки – наверное, знакомые Элинор – радостно что-то прокричали Магнусу вслед и приветственно замахали руками. Будто все знали, что скоро он станет самым знаменитым мальчиком Фрюлингштадта.
Сначала он не хотел рассказывать о неожиданной помощи. Как обычно поцеловал маму и сестру, доделал уроки, сбегал в лавку за хлебом. Но держать такую радость в секрете оказалось тяжелее, чем скрывать обиды. За ужином Магнус не выдержал и начистоту выложил всё о разговоре с дворником, и показал кошель. Что тут началось! Мама с Элинор скакали по кухне друг за другом и размахивали полотенцами. Они хохотали, как маленькие девочки. Они щекотали Магнуса. Они начали спорить, кто будет его сопровождать до универсама. И договорились, что поедут все. Заснул Магнус абсолютно счастливым человеком.
Как пролетели вторник, среда и половина четверга, Магнус даже и не помнил толком. Обычно пролетели: за учёбой, домашними делами и работой. Но если бы его попросили рассказать, что за эти дни произошло, он бы сразу и не ответил. Всё вокруг слилось в один яркий разноцветный поток, будто Магнус уселся на ярмарочную карусель. Мыслями он был… нет, не в универсаме, а в гондоле «Цеппелин-смарта» высоко-высоко над землёй, выше даже, чем флагшток на городской ратуше.
Это вовсе не значило, будто он стал хуже учиться или работать. Наоборот: всё стало получаться как-то легко и просто, будто кто-то подсказывал, как будет правильнее. Кастелян герр Штайнер даже пообещал с осени увеличить жалованье за такое отношение к работе.