Play the kitten
Шрифт:
– Смотря насколько хорошим будет выбранный тобою фильм, - Кит лихорадочно улыбнулся. Вайолет вновь нервно задергала ногой. И почему только такие решения надо принимать именно сейчас, в столь нелепой спешке?
– В субботу, в семь вечера, - быстро проговорила та, мягко вытаскивая свою руку из сильной хватки юноши. Кит засиял, красиво обнажая ряд ровных белых зубов. Вайолет виновато улыбнулась и чуть ли не бегом метнулась к номеру, не думая уже о призывно кричащем подоле рубашки, оставив Уокера-младшего в легкой растерянности. Некоторое время он еще прокручивал в воспоминаниях полураздетый
***
Стоя в лифте, Вайолет уставилась на панель с кнопками, судорожно потирая руки, словно бы подсознательно тревожась за возможные оставшиеся следы крови, что, конечно же, было неправдой. Начищенные губкой руки тошнотворно и подозрительно пахли миндалем. Короткий звонок оповестил о прибытии кабины на этаж лобби. Вайолет глубоко вздохнула, в последний раз оглядев свое светлое платьице в нежный розовый цветок. Маленький ангелочек. Слишком, слишком этот невинный наряд и миндальный запах были сейчас подозрительны! Но поздно было отступать. Двери лифта разъехались.
Невидимый ореол домашнего очага окутывал стройную женщину: ее русые, отдающие в рыжину волосы ниспадали на плечи мягкими локонами, ее ухоженные руки сжимали новую темно-коричневую сумку, которую Вайолет же и помогала выбирать месяцем ранее. И дрогнули морщинки у губ, когда Вивьен завидела дочь. Вайолет почувствовала стыд, словно укол от самой совести.
– Мам, - подбежала девушка, заключая ее в объятия. Этот родной запах дома! Уют, тепло, любовь! Вайолет захотелось поскорее выпроводить маму из отеля, уйти подальше, в самое отдаленное кафе, чтобы она тоже не погрязла в пороке этого места. От сильной хватки женщина невольно рассмеялась.
– Вайолет, радость моя! Как ты повзрослела! – Вивьен гладила дочь по спине, косясь на Лиз, что пристроилась у стойки регистрации, подперев подбородок ладонью с таким видом, словно перед ней разыгрывали самую уморительную комедию тысячелетия.
Вайолет, опомнившись, засуетилась.
– Пойдем, расскажешь мне, что ты здесь делаешь, - девушка приобняла мать, тактично приглашая последовать с ней к выходу. Вивьен сжала кожаные ручки сумки.
– Но, м-милая, - неуверенно начала женщина; мягко и глухо стучали ее каблуки о ковровое покрытие, - я думала, ты покажешь мне место работы…
Вайолет приоткрыла рот, с мольбой глянув на Лиз. Затем облизнулась и, лихорадочно оглядев верхний уровень лобби, продолжила попытку:
– Знаешь, это не самая лучшая идея, здесь… просто… - причина, по которой мама Вайолет не должна была наткнуться на психически неуравновешенного подростка, ее первую любовь, мертвого серийного убийцу, помешанную прислугу и красавчика из пентхауза все никак не шла в голову. На помощь пришла Лиз:
– О, Вайолет права. У нас тут сегодня давят всяких паразитов… ну Вы понимаете… - не без намека бросила взгляд на девушку та, словно прямым текстом сообщая ей: «Я знаю, что ты делала в подвале, проказница, но я пока не решила, скажу ли я твоей маме об этом». Вайолет сверкнула взглядом, а Вивьен же, подталкиваемая дочерью к выходу, лишь разинула
Внезапно Лиз окликнула девушку, потрясывая в воздухе черным прямоугольником. Вымуштрованная правилами отеля, Вайолет мигом обернулась.
– Милая, куда же ты без телефона? А вдруг ты понадобишься, как мы тебя искать будем? – Лиз говорила сладко, с иронией, явно наслаждаясь собой. Вайолет безэмоционально выхватила свой телефон из наманикюренных рук. Лиз довольно, но крайне хитро улыбнулась.
***
В квартале от “Кортеза” располагалась закусочная “Пицца Хат”. Вивьен была слишком расстроена, чтобы предлагать что-то более фешенебельное, но и расположенное намного дальше от отеля, а Вайолет была слишком потрясена внезапным появлением матери, чтобы признаться ей, что она всем сердцем ненавидит “Пиццу Хат”, потому что Кит, Анна и вторая сладкая парочка ежедневно обедали в этой пиццерии.
Солнце заливало асфальтированную дорогу за большими окнами. Ветерок тормошил пакет в прозрачной кованой мусорке возле входа, а на противоположенной стороне Юг-Лос-Анджелес-стрит велосипедист неудачно съехал с обочины, задев рулем припаркованое синее «Вольво». Глухо раздалась сигнализация. Вайолет вздохнула, опуская голову на ладони, протирая лоб. В двух столиках от нее семья латиноамериканцев уговаривала маленького орущего члена семьи съесть последний кусок курицы.
– Пепперони, - озвучила выбор неожиданно появившаяся Вивьен, опуская на крохотный, точно для лилипутов, столик поднос с картонной посудой.
– Пепперони-шмеперони, - с досадой пробурчала Вайолет так, чтобы мама не услышала. Вивьен пристроила на соседний стул сумку и вытащила пачку влажных салфеток. Вайолет крутила на поверхности стола свой мобильник. Последнее, что ей сейчас было нужно, - это еда, но сказать родителям «я не голоден» означает пробудить в них самых дотошных психологов. «А почему ты не голоден?», «Ты что, поел?», «А что ты кушал?», «А давно это было?» и так далее и тому подобное. Вайолет все сейчас и без того бесило.
И мучительно долго тянулись минуты ожидания. Вивьен словно подготавливала почву, тем самым растягивая время нервирующим молчанием. Она злилась, девушка это знала и еле заставила себя проглотить кусок пиццы: еда просто не шла.
– Почему ты решила навестить меня сейчас? – нарушила зловещее молчание девушка, опуская на стол большой стакан холодного кофе. Вивьен прожевала.
– Ты не рада меня видеть? – смотрела в свою тарелку та.
– Просто это было, - подбирала лучшее слово девушка, - неожиданно. Я ведь собиралась приехать в воскресенье…
Вивьен вытерла рот салфеткой.
– Вот поэтому я здесь. Твой мобильный почему-то не работает в отеле, а том… той ж-женщине на ресепшене, - она запнулась, - я как-то не очень доверяю…
Вайолет вздохнула. Ну вот, началось…
– Ее зовут Лиз, и она хорошая.
– Вайолет, - резко начала ее мама, - меня это не волнует. Меня волнуешь ты. Что за идеи с этим, - женщина развела руки, - академическим отпуском? Кто тебя надоумил?
Вайолет разинула рот.
– Никто! Это моя инициатива, да и вообще еще ничего не решено! – распалялась девушка.