Play the kitten
Шрифт:
Мучительно было все, что имело память о прошлом: многочисленные картины Кита в ее комнате начали менять свое положение. Вайолет стала снимать рисунки – этот шаг давался ей особенно трудно. Она плохо ела, аппетита не было вовсе, а вся еда, которую девушка с трудом закладывала в себя, чтобы поддерживать жизненные функции, казалась картонной, безвкусной. Вайолет заметно похудела.
Ее работа в отеле закончилась также спонтанно, как и началась. Лишь однажды Вайолет сделала попытку переступить порог вестибюля, но Лиз с каменным лицом выпроводила девушку из «Кортеза», не дав никаких разъяснений. Вайолет разрыдалась прямо на месте, возле кованого ограждения и столь приевшихся глазу каменных необъятных поддонов для цветов. Подол платья колыхался от влажного ветра, оголенные ноги пекло на солнце, привычно гудели кондиционеры отеля, и слезы
Библиотека, в которой они вместе получали тот красный учебник по средневековой литературе, курилка, дальняя скамейка под дубом, его любимая парта, «Пицца Хат» на бульваре Мартина Лютера Кинга, их общий транспорт – все напоминало о Ките. Было больно проходить теми же маршрутами, по тем же местам, видеть те же строения, тех же преподавателей. И было так страшно сидеть на лекции и, поворачивая голову, осознавать, что место, на котором должен был сейчас быть он, пустует. И будет пустовать всегда. Первое время она еще оборачивалась на скрип дверей после начала лекции, все еще ожидая, что опоздавшим окажется Кит, как это было всегда. Но это был не он. И никогда уже не будет. В толпе часто мелькал его рюкзак, или Вайолет ловила в поле зрения спину какого-нибудь темноволосого юноши в белой майке; в страхе она пугливо замирала, боясь, что это галлюцинация. Казалось, будто жизнь нещадно терзает, продолжая напоминать о потере. Разрывающее грудь страдание уступило место тупой боли, и это было отнюдь не лирическое воспоминание. Вайолет расстраивалась, пряча слезы за бейсболкой или солнцезащитными очками. Потеря изводила. Сил не оставалось. Вот она – жестокая ирония. Все вокруг нее так желали уберечь ее от влияния Марча, спасти от воздействия отеля, что в конце концов им это удалось. Но какой ценой…
Смерть Кита – ужасное потрясение, огромная потеря, но она же помогла вернуть Вайолет ощущение человечности. Это мерзко и неправильно, но это правда. Если бы Кит выжил, Вайолет бы никогда не освободилась. Ни от него, ни от себя.
Она винила себя в смерти Кита. Если бы она не выкрикнула те слова, если бы дала Джеймсу довести свой план до конца, Кит бы остался жив… Как много этих “если бы”…
***
Некогда солнечный и столь приятный университет превратился в одну большую пыточную. Учебный материал давался с трудом. Первое время не знающие преподаватели еще произносили фамилию Уокера, искренне интересуясь причиной его отсутствия, на что в зале воцарялось мертвенное молчание, пока кто-то самый храбрый не подавал голос. Обычно это была Дейзи, спокойно сообщавшая, что Кит больше не учится в Южно-Калифорнийском. От самых непосвященных поступали дальнейшие расспросы, которые Дейзи тактично пресекала, советуя обратиться к декану за подробностями. А Вайолет не могла поверить, что ей нужно учиться жить без Кита. Больше года она испытывала к нему чувства, была рядом. Она привыкла к такой жизни, и в какой-то мере она ее устраивала.
Вайолет нужно было любить, и никто не виноват, что она полюбила именно Кита.
Исход истории никогда не приходил ей в голову. Она всегда рассматривала самые нелепые варианты: переезд родителей, закрытие университета, собственная смерть в конце концов, но никогда и представить себе не могла, что та жизнь, к которой она так привыкла, может быть столь зверски окончена. Не только она – никто не ожидал этого. Безвременная кончина юноши повлияла на всех: Дейзи и Давид стали часто ссориться. Доходило до того, что они могли не разговаривать сутками, а Давид начинал флиртовать с какой-нибудь девицей. Вайолет было больно смотреть на это: вся ее привычная жизнь рушилась на глазах. Когда шоковое состояние парочки прошло, они смогли разобраться в отношениях. Но Давид ушел из Южно-Калифорнийского практически так же неожиданно, как и Кит. Он оставил учебу, не пояснив причины, хотя они с Дейзи продолжали встречаться. Продолжают до сих пор. Его брошенная учеба была еще одним плевком в душу Вайолет.
Все разрушилось. От прошлой жизни ничего не осталось. Их компания приняла Вайолет: Софи, Кейт и Одри часто звали Вайолет с собой на перерывы, а в курилке больше никто не держался особняком, и Анна курила в компании Вайолет. Казалось,
«… проявляем себя перед лицом опасности».
Она бы никогда не смогла быть с Китом…
***
Вайолет часто сравнивала свои с Уокером отношения с чувствами Петрарки к Лауре: последнюю поэт любил на расстоянии, посвящая ей стихи, но ни разу не обменявшись с ней и парой слов. Вайолет всегда грела эта мысль, ведь она доказывала, что ее любовь к Уокеру настоящая. А теперь их отношения были похожи на чертовы трагедии Шекспира…
Когда горе перешло в ту самую тупую ноющую боль, Вайолет стала часто писать Киту письма, рассказывая ему о повседневных происшествиях и забавных событиях. Посредством этих писем она чувствовала, что снова общается с ним. Самое новое содержало всего четыре строчки:
Везде я вижу твой рюкзак,
Твою не очень дорогую куртку;
От этой мысли не отделаться никак,
Что жизнь сыграла со мной злую шутку…
***
В этом прозябании, подобном призрачному блужданию в пустоте, приблизился третий осенний месяц. Конец октября окрасил природу в яркие краски. На календаре двадцать шестое число. Еще несколько дней, и будет новая вечеринка, на которой они все будут пить, потому что это поможет пережить еще один месяц без него.
Вайолет прошла через ворота, плетясь к лекционному залу. Солнце играло с пряжкой сумки, под ногами шуршали сухие опавшие листья, что пахли сыростью и смертью. Как подвалы «Кортеза»… Громко шумел фонтан; новые потоки шлепались на прозрачную водную гладь. На ступеньках корпуса сидела Анна, гоняя минералку в бутылке. Вайолет опустилась рядом. Какое-то время они молчали: Анна продолжала свое дело, Вайолет расфокусированно глядела на ни о чем не подозревающих студентов, что прогуливались по прогретым дорожкам.
– Дерьмово выглядишь, - с натянутой улыбкой сняла солнцезащитные очки Анна, первой начав разговор. Вайолет слабо усмехнулась. Она знала, что это правда.
– Твое похмелье тоже не сахар.
Анна сделала глоток, приподнимая бутылку будто в ироничном тосте, затем вновь натянула очки. Но еще мгновение, и ее голова опустилась на плечо Вайолет. Удивление прошло как только послышался всхлип: Анна заплакала. Ее слезы мочили толстовку. Вайолет молча поджимала губы, глядя куда-то вдаль, словно присматриваясь.
На их руках умер друг, они обе по-своему, но любили его. Это сближает.
– Эта боль, - тихо всхлипнула Анна, - она когда-нибудь пройдет?
Теплый калифорнийский ветерок трепал волосы; пряди падали на лицо. Больше года назад, впервые поняв, что она испытывает чувства к Киту, Вайолет не могла себе представить, к чему это приведет. Донован был прав: дерьмо случается. Порой чаще и с худшими последствиями, чем мы надеемся, но это происходит. И мы не можем контролировать этот процесс, мы лишь вольны бороться. Сражаясь с ситуациями, мы сражаемся и с той гадостью, что сидит в нас самих, мешая расти и развиваться. Жизнь непредсказуема; за ответвлениями нашего пути всегда таятся секреты и тайны, которые ранее казались непостижимыми, нереальными. Вайолет пыталась помочь всем вокруг: Айрис с сыном, Салли с копом, забыв, что вначале нужно помочь самой себе. Это их собственные жизненные пути, и они сами должны разобраться с теми чудовищами, которые сидят внутри. Вайолет лишь подтолкнула их к этому, как все пережитое ею в «Кортезе» подтолкнуло девушку к новой ступени взросления. В девятнадцать она уже не та, какой была год назад. Нельзя сдаваться.
От тела Анны исходили волны тепла. Она тихо, неподвижно выплакивала накопившееся отчаяние.
Вайолет потеряла Кита, но обрела настоящих друзей. Именно тех, которых еще недавно так ненавидела, воспринимая лишь оболочку, но не имея возможности увидеть душу. Это Давид, который на самом деле не так жизнерадостен, как казалось, это Дейзи, которая тоже умеет чувствовать и сопереживать, искренне любя Давида. Это компания из трех подруг, которые любят, ценят жизнь, в страшный момент пытаясь помочь и поддержать друг друга. Наконец, это Анна, которая оказалась Вайолет намного ближе по духу, чем девушка могла себе представить. Их схожесть – не обычное совпадение, и даже простые взгляды, которыми они обмениваются, могут говорить намного больше и громче любых слов.