Плечом к плечу
Шрифт:
«Леди Рейвен! Какая честь! Чем я обязана счастьем слышать вас?»
Шипящий голос вдруг вызвал давние воспоминания. Тогда имперская убийца преследовала Ташу с явным намерением выпустить ей кишки, но всё сложилось иначе. Не слишком успешно для леди Танжери. Сейчас они на одной стороне, пусть признаваться в этом отвратительно. Странны ваши шутки, светлые и темные боги.
«Заткнись и слушай. Капитан арГеш предполагает, что пираты готовят нападение. Их корабли идут с пустыми трюмами…»
Таша понимала, что говорит излишне грубо, вернее — демонстративно грубо, но не могла сдержать себя. Ни малейшего удовольствия от общения с Диланой она не получала и ни единому слову о мире и сотрудничестве не верила. Она
«Поняла. Приму меры. Вы сможете предупредить остальных?»
Таша испытала странное чувство. Зависть? Уважение? Очевидно, Дилана восприняла предупреждение всерьёз и готова сразу броситься в бой. И объяснять ничего не пришлось — всё эта стерва поняла по одной лишь фразе, вернее, по нескольким словам. Сама леди Рейвен чужую правоту, как правило, признавала без особой радости, а советы попросту ненавидела, отдавая право приказывать и советовать лишь арГеммиту. И оставляя себе привилегию к словам Вершителя не прислушиваться.
«Индарцев смогу. Кинтарийцев — нет.»
«Да поможет им Эмнаур.»
Контакт исчез так же быстро, как и возник. Таша ощутила легкое головокружение — последствия заклинания давали о себе знать. Но, отогнав слабость, сосредоточилась снова — теперь она старательно вызывала перед мысленным взором образ Арая Ватере. Магистр Альянса должен был находиться на «Морском клинке» — одном из индарских судов, небольшом двухмачтовом бриге. Бетина Верра, выполнив порученную ей миссию, вернулась в Торнгарт — Таша не без злорадства подумала о том, что эта юная выскочка, пусть и не лишенная известного дарования, явно решила не рисковать своей нежной шкуркой в предстоящей кампании.
Справедливости ради следует отметить, что данная мысль была лишена каких-либо оснований. Бетина многое бы отдала, чтобы присоединиться к походу — но приказ арГеммита был категоричен. И, в отличие от Таши, молодая волшебница понимала простую истину — Орден понёс немалые потери и рисковать Вершителями было бы совершеннейшим безрассудством.
Арай Ватере — дело иное. Алые маги во все времена славились приверженностью принципам свободы. Будучи правой рукой ректора Лидберга, официального главы Альянса, немолодой уже Ватере должностью этой немало тяготился. Путешествия и приключения привлекали его столь же сильно, как и много лет назад, когда он ещё не носил титула и не имел права называть себя магистром. Альянс не понёс в войне серьёзных потерь, среди пламенных найдутся желающие занять освободившееся место во дворце с алым шаром огня. А он… отдав службе Альянсу несколько десятилетий, Ватере считал, что имеет право на закате жизни заняться тем, чем считает нужным. Мысль появилась три года назад, когда юная, неопытная, но убежденная в своей правоте девчонка явилась в Алый Путь просить — нет, скорее, требовать — союза и помощи. Потом — битва на Ясе, поход к столице, окончание войны, несколько экспедиций… Жизнь била ключом, и Ватере намеревался продлить это восхитительное состояние как можно дольше.
Очень скоро ему предстоит окунуться ещё в одно приключение.
От флагманской шхуны отошла шлюпка. В отличие от самого корабля, шлюпка была нагружена так, что едва не черпала бортами воду. Четверо гребцов усиленно работали вёслами, на носу, демонстрируя презрение к качке, стоял высокий человек в дорогом камзоле из синей, с золотой отделкой, кожи. Ветер трепал пышный плюмаж щегольской шляпы, чёрная маска закрывала лицо.
— Сам Родан?
— Может быть, — хмыкнул Блайт. — Но слабо верится.
Бывший Консул облачился в легкую кольчугу и уже трижды пытался уговорить Ташу последовать его примеру. Девушка упиралась — она вообще не любила всё это железо, предпочитая делать ставку на ловкость и быстроту. А вот инталийские солдаты защитой не брезговали — торопливо надевали
Атаковать боевой корабль Ордена для пирата — самоубийство. История не помнит случая, чтобы светоносцы потерпели поражение в стычке с корсарами при равных силах. Выучка, умение держать стену щитов и прикрывать спину товарища неоднократно доказывали своё превосходство над безудержной отвагой и яростью пиратов, которые в бою, как правило, действуют каждый за себя.
Правда, по слухам, адмирал Родан изрядно вымуштровал свои команды, прививая не склонным к дисциплине морякам понятия строя, взаимовыручки, тактики. Считалось, что Родан не знал поражений. Вернее — он ни разу не проигрывал бой, которым руководил лично.
— Наши люди готовы? — спросила Таша, закончив важнейшую для мага работу. Заготовки боевых заклинаний были тщательно сплетены и готовы к бою.
— Вполне, — кивнул арГеш.
Его эмалевые латы не должны были насторожить пиратов — рыцари Ордена рассматривали свои доспехи как отличительный знак, пользуясь ими при каждом удобном случае. А уж в столь официальной обстановке тем более странно было бы увидеть светоносца без лат и длинного, до земли, тяжёлого белого плаща, отделанного мехом и украшенного золотым эмиаловым диском. Рядом, словно две башни, высились старшие офицеры арГеша — как и он, в полном боевом облачении, лишь шлемы покоятся на сгибе левой руки.
Шлюпка вплотную подошла к борту «Светозарного» — теперь можно было рассмотреть, что большую часть суденышка занимает какой-то явно тяжёлый груз, прикрытый небрежно наброшенной сверху парусиной.
— Адмирал Родан желает нанести визит сэру арГешу, командующему эскадрой! — крикнул один из матросов. Человек в маске, не меняя позы, неподвижно стоял на носу шлюпки, не соизволив поднять взгляд на рыцарей.
— Сбросить штормтрап! — приказал капитан и, помедлив, поинтересовался: — Что за груз?
— Подарок командующему от адмирала, — ухмыльнулся матрос. — Лучшее кинтарийское вино. Дюжина бочек. Прикажите поднять груз на палубу фрегата, сэр.
— А что, сам адмирал утратил способность говорить? — Таша, как обычно, не сдержалась.
Человек в маске поднял глаза на волшебницу, и его тонкие губы изогнулись в презрительной ухмылке.
— Слова адмирала, леди, будут уместнее в иной обстановке.
Или эти слова послужили командой, или же пираты просто сочли, что подходящий момент настал — так или иначе, но они начали действовать. В одно мгновение в борт фрегата вонзились кошки с привязанными к ним канатами, намертво принайтовав суденышко к «Светозарному». Тут же полыхнуло — сперва не слишком впечатляюще, а затем столбом ударив в небо — пламя. Похоже, бочки в шлюпке были под пробку залиты горючим маслом. Пятеро пиратов — в том числе и человек в синем — были уже в воде и изо всех сил гребли к шхуне, резко изменившей курс и шедшей теперь наперерез фрегату. Пламя, яростно лижущее борт, уже перекинулось на паруса, ползло по смолёным канатам — кто-то из матросов бросился к огню, выплеснул в пламя воду из кожаного ведра — и тут же с проклятьями отпрыгнул — его усы дымились, лицо перекосилось от боли. На смену ему подскочил второй матрос, третий… Заработала помпа, обрушив на горящий борт струю воды — не так просто погасить пылающее масло, но экипаж любого боевого корабля учится бороться с огнем чуть ли не чаще, чем быстро ставить паруса или откачивать воду из трюмов. Не приходилось сомневаться, что с пожаром справятся — но, на некоторое время, «Светозарный» оказался парализован.