Пленение Селии

Валентайн Мицци Сцерето

Селия лежала, выбившись из сил, и была довольна тем, что удовлетворила Колина. Даже в этом случае он не собирался оставлять ее в покое. Он обратил свое внимание на ее другое отверстие и начал забавляться им и пальцем, и языком, умоляя, чтобы она позволила его отчаявшемуся пенису воспользоваться этим входом, ибо она, несомненно, захочет оставить традиционный вход на брачную ночь.

Сэр Джейсон мог только мечтать о подобных восторгах…

Пробуждение сэра Джейсона

Йоркширские холмы присыпало снегом, чего давно не случалось. Как обычно, три жильца Дома на Пустоши сидели в гостиной и потягивали херес, что постороннему человеку показалось

бы совершенно цивилизованным сценарием, а для самих участников это было еще одной прелюдией к игре во власть и унижение, хотя эта игра и пленяла, и заманивала в сети самих участников. Поленья в камине потрескивали в языках пламени, лизавших их, да и сама комната потрескивала от затаенных эмоций, которые порождались вынужденной изоляцией от внешнего мира.

Колин расположился на обычном месте — на диванчике напротив Селии, он то скрещивал ноги, то снимал ногу с ноги. Гладкая кожа его лба наморщилась, когда уже третья за этот вечер порция хереса избавляла его от последних, подобающих джентльмену, ограничений. Одно пребывание в этой комнате вызывало головокружительное чувство смутного ожидания, ибо являлась сценой для множества эротических увеселений. Даже от аромата янтарной жидкости в бокале кожу начало пощипывать, а язык чесался в предвкушении стимулирующего средства, которое, как он знал, предстанет перед ним.

Селия сидела в кресле, в том же самом, которое всегда невольно занимала, может быть, потому что оно находилось дальше всего от сэра Джейсона. Но ведь расстояние не являлось для него преградой. Теплые дни лета, когда ее обнаженная попочка покоилась на подушке, прошли, хотя свидетельства об этом остались на ткани, навсегда заклеймив этот атрибут как ее собственность — мягкая ткань с начесом огрубела и потемнела на том месте, где покоилось устье ее женской прелести. Сэр Джейсон часто приходил сюда один, вставал на колени перед объектом, который было принято называть «креслом Селии». Он прижимал свое лицо к подушке и вдыхал то, что осталось от ее запаха, а его слезы отчаяния оставляли на бархате новые пятна. Однако Селия об этом не знала, да и не поняла бы причину его боли. Она сама терзалась, думая о будущем и о том, что с ними станется. Селия не знала, чего хотела, но только считала, что у нее возникло не совсем естественное пристрастие к старшему Хардвику, с которым, как бы она ни старалась, не могла ничего поделать. Как ей вернуться к нормальной жизни после всего того, что произошло за несколько последних месяцев? Что случилось с энергичной конторской девушкой, которая каждую неделю — пять раз утром и пять раз вечером — на метро ездила на свою скромную работу и возвращалась домой? Она даже не осмеливались думать о слове, которое охарактеризовало бы то, что сэр Джейсон сделал из нее. В самом же деле энергичная конторская девочка сейчас с нетерпением ждала, когда ощутит, как его толстый член раскрывает ее, или отведает его вкус, если данный инструмент окажется у нее во рту.

Дирижер этой сексуальной симфонии не томился чувством вины, когда смотрел на двух молодых людей, один из которых был почти его копией, а красота второй росла с каждым проходившим часом. Сэр Джейсон не беспокоился о будущем, он лишь опасался, как бы кузен однажды не воткнул ему нож в спину в тот момент, когда он будет объезжать красивое тело суженой дорогого мальчика. Однако подобные страхи носили мимолетный характер, ибо Колин не мог больше скрыть желание, которое пожирало его каждый раз, когда он смотрел, как его кузен насилует отверстия Селии. Сэр Джейсон видел, как у того слюна течет лишь оттого, что Селия наклоняется, чтобы поднять что-то.

Вдруг сэр Джейсон вскочил со стула, и его лицо выражало крайнее нетерпение.

— Мне скучно, — заявил он, глядя на ерзающего Колина. — И думаю, моему дорогому кузену тоже. Прелестная Селия, ты просто должна нас развлечь.

Огненная дрожь пробежала по спине Селии, ибо она хорошо поняла смысл, скрытый за этими внешне безобидными словами. Ее бокал застыл, так и не дойдя до уст, и она ждала дальнейших указаний, а между раздвинутых бедер зарождался трепет предчувствия. Ее бедра уже потеряли способность сжиматься, ибо

привыкли к постоянно раздвинутому положению.

Сэр Джейсон приступил к организации вечерних увеселений, его голова кружилась от эпикурейских наслаждений, которые через считанные минуты усладят его глаза и пенис. Он украдкой взглянул на Селию, заметив, как бесстыдно раздвинулись ее ноги, словно приветствуя любые похотливые ухаживания, которые он предложит в такой прекрасный вечер. Ее белые трусики заигрывающе сверкнули, и он вообразил, сколь изумительно влажным будет клин, когда ее соки окрасят безукоризненно белый шелк. Сэр Джейсон хорошо разбирался в этих интимных деталях, ибо часто составлял Селии компанию, когда та стирала трусики в раковине кухни, ее лицо горело, когда она соскребала пятна собственного желания, а он наблюдал за этим.

Вздохнув от удовольствия, сэр Джейсон убрал стол, находившийся напротив диванчика, вытащил его на середину комнаты и оставил там — цель столь продуманных действий была известна лишь ему одному. По-видимому, покончив с расстановкой мебели, он встал и скрестил руки на груди, ожидающе глядя на Селию. Его глаза безумно сверкали, чего Селия раньше никогда не наблюдала, и она еще глубже вжалась в кресло, а ее тело пронзила невыносимая боль. Хотя устремленный на нее хищный взгляд встревожил Селию, она не могла остановить теплый поток, заползавший в ее трусики. Полоска ткани между бедер прилипла к бритой щели, но благодаря неотразимому мужчине, стоявшему перед ней, это неудобство будет носить временный характер.

Когда сэр Джейсон приказал Селии раздеться, его охрипший голос был полон страсти. Она взглянула на Колина, ища поддержки, а тот в ответ лишь пошевелил левой бровью. Три бокала хереса, выпитые незаметно для нее, видимо, доконали Колина. Он сидел в угрюмом оцепенении, однако в нем сохранилось больше энергии, чем Селия сейчас думала. Дрожащими руками Селия нащупывала пуговицы на платье и начала расстегивать их, каждая пуговица стала сущим испытанием для ее пальцев. Наконец платье соскользнуло с плеч, обнажая изумительные полушария грудей и вызывая у зрителей вздох изумлений. Сэр Джейсон не позволял Селии сковывать лифчиком подобную красоту, он предпочитал иметь к ним доступ в любое время, когда желал того. И он оказался абсолютно прав, выдвигая такие требования, ибо гибкие кончики грудей затвердели, превратившись в земляничного цвета булавки, подстрекая любого зрителя, мужчину или женщину, взять эти нахальные выступы в рот и с удовольствием попробовать.

Если бы только Селия знала, сколько представительниц слабого пола лелеяли столь запретные желания!

* * *

Задолго до приезда Селии, в Дом на Пустоши некоторые девушки из школы для подготовки секретарш, деливших с ней жилье, видели ее во снах и сильно увлажнялись, пока разочарованные лежали ночью в своих постелях. Молли, самая младшая из учениц школы секретарш мисс Уэйверли, страдала больше всех, ибо делила с комнату с Селией. Однажды вечером Молли рано вернулась после ужина и столкнулась со своей прелестной коллегой по комнате, только что принявшей ванну. Жемчужная кожа Селии мерцала от капелек воды, пока та вытиралась, стоя у чуть теплой батареи, ее груди грациозно покачивались при каждом движении рук, соблазнительные кончики земляничного цвета затвердели в холодной комнате. Молли стояла в молчаливом почтении, ее глаза следили за каждым движением полотенца, которое впитывало остатки влаги на рыжеватого цвета складке между бедер Селии. Затем полотенце переместилось к соблазнительной складке на ягодицах, которые расступались от энергичного прикосновения ткани, позволяя истосковавшейся по любви девочке с бьющимся сердцем заглянуть в скрытую там темную борозду. Молли с удовольствием конфисковала это полотенце, прежде чем оно оказалось в корзине для белья, и прижимала к губам и носу ту его часть, которая, по ее мнению, коснулась этих священных мест. Ткань все еще хранила женские запахи Селии, и сильный оргазм потряс Молли, которой хотелось лишь прильнуть устами к подлинному источнику, хотя и не знала, что станет делать, если добьется желаемого.