Плененная невеста

Джеймс М. Р.

— Ты собираешься отдать меня остальным? — Выплевывает она, вырываясь из рук Михаила, и он отступает назад, сильно ударяя ее по губам.

— Хватит! — Я кричу, и все замирают, даже девушка, которая смотрит на меня с горькой ненавистью, запечатленной в каждой черточке ее лица. — Михаил, она достаточно повреждена. Больше так к ней не прикасайся.

— Извините, сэр. — Он держит ее за связанные запястья, и когда я подхожу к ней, она снова начинает сопротивляться.

— Полегче. — Я напеваю ей, как нервная лошадь, нежно дотрагиваясь до ее подбородка. — Тебя будут обходить стороной. И никто

не собирается причинять тебе боль. На самом деле, я хотел, чтобы ты увидела, что происходит, когда кто-то избивает одну из девушек Виктора Андреева.

Она поджимает губы, смотрит на меня прищуренными глазами и ничего не говорит. Умная девушка, которая знает, когда нужно промолчать. Чертовски жаль, что ее погубили. Такая красивая девушка и девственница, которая знает, как хранить молчание ради своего господина, бесценна в моем мире.

— Это тот мужчина, который изнасиловал тебя? — Я указываю на мужчину, стоящего в начале очереди, который теперь дрожит от страха, глядя на девушку. — Он лишил тебя девственности?

Девушка тяжело сглатывает. Она смотрит на него, а затем снова на меня, как будто неуверенная. Как кролик, гадающий, не идет ли он в ловушку.

— Скажи мне правду, и с тобой ничего не случится, — уверяю я ее. — Если он это сделал, то он тот, кто будет наказан.

Она прикусывает нижнюю губу, волнуясь из-за этого, и на секунду мне кажется, что она откажется говорить. Я не могу допустить, чтобы она пострадала еще больше, так что я тоже мало что могу сделать, чтобы заставить ее сказать правду.

И затем гребаный идиот решает свою собственную судьбу.

— Она маленькая лживая сучка, что бы она ни говорила, — шипит он, его глаза сузились. — Не верь, блядь, этой шлюхе.

Девушка отшатывается, вздрагивая. Я вижу момент принятия решения в ее глазах, когда ее лицо застывает, и она выпрямляется, расправляя плечи.

— Он тот самый, — говорит она, ее глаза вспыхивают огнем. — Он силой лишил меня девственности, трахал меня всеми возможными способами, которыми можно трахать девушку. Это был он. — Она вызывающе вздергивает подбородок. — Если ты мне не веришь, у него на яйцах черная родинка.

— У нее, блядь, грязный рот, — комментирует Михаил, усиливая хватку на ее запястьях. — Хочешь, я проверю босс?

— Он может сам снять штаны. — Я киваю мужчине. — Давай. Сними их. Если мне придется попросить кого-нибудь сделать это, ты пожалеешь об этом, я тебе обещаю. Я могу сделать для тебя все намного, намного хуже, чем оно уже есть.

Судя по страху в его глазах, он знает, что я говорю правду. Я чувствую, как расслабляюсь, испытывая обновленное чувство силы, власти над своими мужчинами. Приятно иметь это снова. Он медленно расстегивает ремень, расстегивает ширинку своих черных брюк-карго и спускает их с бедер вместе с нижним бельем. Его член съежился от страха, и я киваю в его сторону, мой рот подергивается от холодного веселья.

— Подвинь этот гребаный член, чтобы мы могли видеть. — Рявкает Михаил, избавляя меня от хлопот.

Он повинуется, его руки дрожат. Он знает, что мы увидим, огромную черную родинку с правой стороны его яиц, как и сказала девушка.

— Подними штаны. — Я оглядываюсь на девушку. — Как тебя зовут?

Теперь она дрожит, хотя выражение

ее лица такое же вызывающее.

— Саша. Саша Федорова.

— Похоже, ты говорила правду, Саша. Так вот как это будет происходить. — Я бросаю взгляд на Михаила. — Снимите с нее наручники.

Он колеблется, но одного взгляда на мое лицо ему хватает, чтобы расстегнуть пластиковые наручники, которые удерживают ее руки за спиной. Она вытягивает запястья вперед, как только они освобождаются, потирает их и неуверенно смотрит на меня.

Я медленно вытаскиваю свой пистолет. Девушка издает тихий испуганный звук. А затем, когда я поднимаю его, я слышу звук мочи, падающей на бетонный пол, и чувствую ее едкий запах, когда мужчина передо мной мочится в штаны.

— Саша. — Я смотрю на нее, мой пистолет все еще направлен на мужчину перед ней. — В качестве компенсации за то, что с тобой сделали, ты больше не будешь продаваться. Ты будешь работать в моем доме, как часть персонала. Я уверен, что моей экономке не помешали бы дополнительные руки.

У нее отвисает челюсть.

— Спасибо…спасибо вам, — удается ей, но я уже смотрю на мужчину, который начинает плакать, издавая хриплые звуки, которые даже не являются словами.

— За кражу имущества, превышающего миллионы, и насилие над женщиной без разрешения я приговариваю тебя к смертной казни. — Я снимаю пистолет с предохранителя, и мужчина начинает кричать, умоляя сохранить ему жизнь. Но уже слишком поздно.

Я закончил с ним.

Звук выстрела разносится по складу, и вонь мочи только усиливается по мере того, как более одного человека в очереди рядом с ним теряют контроль. Саша, к ее чести, не издает ни звука, хотя она дрожит, когда я смотрю на нее.

Она смотрит на тело на бетоне, кровь собирается вокруг его головы.

— Пусть другие люди уберут это, пока я отвезу ее в свой офис, — говорю я Михаилу. — А затем найди Олега, когда он закончит со Стефаном, чтобы забрать пальцы этих людей за их кражу. Дайте мне знать, когда это будет сделано.

— Да, сэр.

Ни от кого в очереди не доносится ни звука несмотря на то, что вот-вот произойдет с каждым из них. Все они дрожат, бледны и трепещут, но никто не протестует. Теперь все они знают, что может произойти, если они это сделают. На данный момент все мысли о восстании были явно подавлены.

— Пойдем со мной. — Я киваю Саше головой, и она следует за мной. Ей нужен душ и чистая одежда, и то, и другое она может получить у меня дома, но я не хочу, чтобы Катерина что-либо знала о моих делах. По этой причине я останавливаю ее перед тем, как мы садимся в машину.

— Куда мы направляемся? — Нервно спрашивает она. — Ты собираешься…

— Я не собираюсь прикасаться к тебе, — успокаиваю я ее. — Ты будешь работать в моем доме, как я тебе и говорил. Но мне нужно кое-что очень четко тебе разъяснить. Если ты хоть словом обмолвишься о том, как ты оказалась здесь или что-либо о складе, ты окажешься именно там, где тот мужчина, который надругался над тобой. Мне не нравится причинять вред женщинам. На самом деле, я даже сам не нажму на курок. Но у меня под командованием есть люди, которые не испытывают таких угрызений совести и будут счастливы выполнить этот приказ. Я правильно изъяснился?