Плененная во тьме

Робертс Дженнифер

Было сложно притворяться, что мне хотелось есть, когда в голове до сих пор прокручивались ранее произнесенные им фразы. Пока он кормил меня завтраком, я сидела перед ним на коленях, со сцепленными за спиной руками. Он часто улыбался, но не все время, и был очень холоден, и расчетлив. У меня не было ни малейшего сомнения в том, что все, что он делал - даже улыбался - он делал ради какой-то тайной цели.

Я снова вспомнила его слова, когда он сказал, что у него было не так много времени на то, чтобы научить меня. Чему я должна была научиться? И когда мы собирались

начать? Планировал ли он, когда-нибудь отпустить меня? Смогу ли я вообще все это пережить?

Он был красавцем, никто не мог отрицать этого, тогда почему? Почему он брал женщин силой, когда, очевидно, мог запросто получить любую без принуждения? Уж больно все это напоминало фильм "Целуя девушек".

Я отвернулась, когда он попытался скормить мне еще одно яйцо.

– Не голодна?

Я замотала головой.

– Нет, Хозяин.

– Прекрасно. Я доем за тебя.

Мне хотелось поговорить с ним. Задать ему важные вопросы, на которые, я знала, что он не ответит. Каждый вопрос вертелся на кончике моего языка, готовый сорваться в любую секунду. Собравшись духом, я облизала губы и готова была уже озвучить первый из них, как он произнес:

– Ложись на пол.

Я нахмурилась.

– Что непонятного? Ложись на пол.

Положив свою руку на мое левое плечо и потянув за цепь прикрепленную к моему ошейнику, он опустил меня на пол. Мне было немного неудобно в таком положении, потому как, мои сцепленные руки давили на копчик, а подошвы моих ног упирались в ягодицы. Слегка поерзав, я вытащила из-под себя ноги и сдвинула их вместе.

– Ты хоть понимаешь, насколько это сексуально?
– спросил он.

Стиснув зубы, я отвернулась.

– Белый цвет тебе очень идет, надо будет взять себе это на заметку. Я даже рад, что ты захотела одеться. Видеть тебя одетой, заставляет меня думать о том, как бы тебя раздеть. Однако, думаю, что для тебя, это очень хорошая возможность чувствовать себя комфортно в своей наготе, рядом со мной, и в добавок, это открывает мне прекрасный вид, в то время, когда я ем.

Я крепко сжала вместе колени, но когда он заметил это, мне пришлось вновь развести их в стороны. Я все еще достаточно хорошо помнила свое наказание, и у меня не было ни малейшего желания злить его.

В комнате было тихо, за исключением моего тяжелого дыхания. Никогда раньше, я не чувствовала себя настолько открытой.

– Прекрасно, - резко вдохнув, его голос стал напряженным и слегка хрипловатым, - Самый красивый оттенок розового. Теперь... держи свои ноги открытыми. Не зли меня.

Закрыв глаза, я пыталась сдержать неминуемый поток слез. Страх и смущение сменились на гнев, медленно бурлящий в моей груди. Пытаясь успокоиться, я сосредоточилась на своем медленном дыхании.

Пока он ел, я оставалась неподвижной, тупо уставившись взглядом на стену. Для меня было странным, представлять его взору свои раздвинутые ноги.

Воздух касался каждой клеточки моего оголившегося тела. Порой, моя плоть, казалось, открывалась сама по себе, словно жадный маленький

ротик. Интересно, замечал ли он это.... я молилась о том, чтобы это было не так.

Я попыталась представить себе, как я выгляжу. Была ли я красивой? Или выглядела отталкивающе вульгарно? Какого хрена, я вообще думала об этом?

Прокручивая в голове множество мыслей, я внезапно ощутила прикосновение холодного металла к своей плоти, которое и вернуло меня к реальности.

Опустив цепь между моих ног, он начал двигать ею вперед и назад, между моими половыми губами. Посмотрев на него прищуренными глазами, мне больше всего на свете хотелось долбануть его чем-нибудь, чтобы навсегда стереть эту улыбку с его наглой рожи.

– Несмотря на свое высокомерие, ты очень красивая.

Мой страх сменился чувством неподдельной гордости, но я не могла не уколоть его в ответ.

– Забавно, - сказала я, пытаясь сомкнуть свои ноги, - вот уж кого точно можно назвать высокомерным, так это тебя.

Он едва сдерживал свой смех.

– Точно, но это не я сейчас лежу на полу с раздвинутыми ногами.

Расплакавшись, я со слезами изливала наружу свою досаду и злость, показывая, таким образом, свою слабость.

– Ненавижутебя.

– Ты не ненавидишь меня, - сказал он так, словно был в этом полностью уверен и знал мои чувства наверняка.

Встав на колени между моими раздвинутыми ногами, он наклонился ко мне, упираясь своими руками на ковер. Я отвернула голову в сторону, а он.... поцеловал меня, сначала за ухом, затем вниз по шее.

– Но тебе бы очень этого хотелось.

– Прекрати, - прошептала я.

– Почему?
– мягко прошептал он в ответ.

– В моей рубашке вдруг стало слишком жарко?

С моих губ сорвался тихий стон, когда его теплая рука легла мне на грудь, поверх мягкой ткани. Открыв, было рот, я уже хотела сказать ему, чтобы он не льстил себе, как почувствовала, что его другая рука опустилась вниз и коснулась меня между ног.

Я лежала, застыв на месте, парализованная чувством страха. Не отрывая своего взгляда от моих глаз, он стал нежно водить своими пальцами через ткань. Он не входил в меня - мешала рубашка - но даже так, прикосновения его пальцев овладевали каждой частичкой моего тела. Я ощущала его повсюду.

Затем, вопреки всякой логике, я почувствовала внезапный прилив теплоты. Удовольствия, желания, но не боли. Неожиданно, все мое тело сосредоточилось на пальцах Калеба и на том, что они делали. Мое сердце отбивало бешеный ритм, и я попыталась сдержать рвущийся из моей груди стон.

Калеб расплылся в понимающей улыбке, а затем, медленно убрав руки, оставил меня, задыхающуюся, на полу.

– Сейчас. Скажи, что ты не ненавидишь меня.

– Нет.

Прижавшись ко мне своей обнаженной грудью, жар которой, стал пронзать мое тело неконтролируемой дрожью, он поцеловал меня в шею, обдавая кожу теплыми потоками воздуха своего дыхания, проведя пальцами вниз по моим бедрам.