Плененное сердце
Шрифт:
— Что вы делаете? — вскрикнула она, прерывая поцелуй.
Голова ее приятно кружилась, как от хмельного вина.
— Я хочу касаться тебя там. Подготовить, прежде чем ты примешь мою плоть.
— Подготовить? — растерялась Аликс.
Хейл просто заставлял жену принять позу, в которой предпочитал ее брать, и вонзался в сухое лоно. О каких приготовлениях он говорит?
— Н-не понимаю, — пробормотала Аликс.
— Ты очень нежна и не сможешь так легко принять меня, если не будешь к этому готова. Твой муж пользовался тобой,
Аликс кивнула. Все это казалось очень волнующим и абсолютно для нее новым.
Он опять начал целовать ее, медленно-медленно, пока их губы не слились. А потом стал целовать ее груди, и она вздохнула от наслаждения. Когда же он потянул губами сосок, она ощутила пульсацию в потаенном местечке между ног.
— Да, — расслышала она собственный шепот.
Она едва сдерживалась, чтобы не закричать, чтобы не вскочить с постели, когда его палец прижался к крошечному бугорку в складках ее лона. К ее величайшему удивлению, она ощутила, что там, внизу, все стало влажным, и покраснела от стыда. Неужели она в своем возбуждении не удержалась и?.. Но — нет.
Его палец продолжал гладить влажные складки и неожиданно коснулся самого чувствительного местечка. Она совсем не испугалась. Только вздохнула от наслаждения.
А Малькольм ощутил, как отвердела его плоть. Помоги ему Боже, он в жизни не испытывал такого желания! Он не хотел, чтобы она увидела это и запаниковала. Потому что его мужское достоинство было вызывающих размеров. Он осторожно подвел палец к ее лону и проник глубоко внутрь и ощутил, как она напряглась, и пробормотал:
— Нет-нет, Аликс, все хорошо. Тебе не больно?
Она немного подумала. Нет. Он не причиняет ей боль.
— Нет, — выдохнула она.
Его палец начал осторожно двигаться в ее лоне, и через несколько минут она изумленно вскрикнула, испытав первый взрыв наслаждения.
— Видишь? — тихо рассмеялся он и отнял руку, но тут же снова проник в нее — уже двумя пальцами.
Аликс вскрикнула еще громче, а когда задохнулась от нового взрыва, он быстро накрыл ее тело своим, приподнялся и вошел в нее. Аликс едва дышала, ожидая привычной острой боли. Но боли не было.
— Обхвати меня ногами, — наставлял он.
Она повиновалась и ахнула, когда он скользнул еще глубже. Их пальцы переплелись, а ритм становился все более быстрым.
Аликс закрыла глаза и инстинктивно выгнулась, отвечая на каждый его выпад, наслаждаясь ощущениями, которые он пробуждал в ней. Она тяжело дышала, неожиданно осознав, что удовольствие становится все острее. Удовольствие, какого она не испытывала ранее.
— Не останавливайся, — молила она, — только не останавливайся. Я в раю!
И когда тугой узел внутри неожиданно взорвался, она заплакала:
— О Пресвятая Матерь
И стала извиваться в конвульсиях экстаза, пока он изливал в нее свои любовные соки.
Наконец Малькольм отодвинулся от нее. А отдышавшись, прижал к себе женщину, подарившую ему столь острое наслаждение. Но, к его недоумению и досаде, Аликс зарыдала. Прильнула к его груди и всхлипывала, всхлипывала, всхлипывала…
— Тебе было больно? — расстроился он. — Ты должна была сказать мне! Я же пообещал, что не причиню тебе боль, ягненочек.
Он все неверно понял!
— Нет, милорд! Все было чудесно! Мне и в голову не приходило, что так бывает! Теперь я понимаю, почему моя мать любила отца, а королева так предана королю!
Облегченно вздохнув, он поцеловал ее в макушку и погладил длинные волосы, не столько чтобы успокоить ее, сколько себя. И ее неуловимый, неопределимый аромат снова защекотал его ноздри.
— Я дал тебе наслаждение, — просто ответил он. — И рад этому.
— Теперь мы будем проводить вместе каждую ночь? — застенчиво спросила Аликс.
— Если не считать тех ночей, когда твоя связь с луной прервется. Я переселяю тебя в спальню рядом с моей. Она больше, и из нее можно сразу попасть в мою комнату. Так моя дочь ни о чем не догадается. Но теперь, когда ты принадлежишь мне, ты не должна уделять меньше внимания Фионе.
— Нет, конечно, милорд! Я люблю ее, — заверила его Аликс.
— Кольм. Когда мы лежим в одной постели, я не господин твой, а Кольм. Ты — моя Аликс. И позволь мне услышать свое имя, слетающее с этих сладких губок.
— Малькольм! Кольм. И еще раз — Кольм!
Он радостно засмеялся, и Аликс вдруг осознала, что никогда еще не видела его таким счастливым, как в эту минуту. Хотя с тех пор как она появилась в Данглисе, он научился е улыбаться и стал чаще смеяться.
— Теперь я оставлю тебя, ягненочек, — сказал он. — И больше ты не станешь бояться любить меня?
— Нет, Кольм, не буду, — пообещала она.
Он поднялся, завернулся в плед, поцеловал ее и пожелал спокойной ночи.
Оставшись одна, Аликс немного полежала без сна. Как сладка страсть, испытанная впервые! Страсть, разделенная с Малькольмом Скоттом!
Назавтра слуги перенесли ее скудные пожитки в соседнюю со спальней лэрда комнату. Когда Фиона поинтересовалась, зачем все это, отец ответил, что теперь Аликс будет поближе к ней, потому что детская находилась по другую сторону от его комнаты.
— Теперь мы все будем как горошины в одном стручке, — добавила Аликс.
— И мне это нравится! — возликовала Фиона, а Аликс стало немного стыдно за такой обман.
Наивная девочка не подозревает всей правды!
В этот год на границе было спокойно, и с началом осени лэрд понял, что его вожделение к Аликс не только не улеглось, но с каждым днем пылает все ярче. Ему уже было недостаточно того, что каждую ночь он проводил в ее постели.