Плененный любовью
Шрифт:
– Все хорошо, Эдди. Это твой новый господин. Помнишь, я тебе о нем рассказывала? Он сражается с плохими англичанами на войне. Он тебя не обидит. Он просто хочет задать тебе несколько вопросов.
Мальчик посмотрел на нее большими синими глазами и кивнул. Выглянув из-за ее юбок, он показал три пальца.
– Иди сюда, парень, – произнес Грегор мягче.
Кейт положила руку на голову малыша.
– Не уверена, что это хорошая…
Грегор сердито взглянул на нее.
– Я ничего с ним не сделаю. Просто хочу кое-что
Но Кейт хотела его остановить по иной причине.
– Все хорошо, Эдди, – сказал Пип с дьявольской ухмылкой.
Кейт уколола его взглядом и уже хотела объяснить все Грегору, но было уже поздно. Тот взял мальчика за руку и притянул ближе.
Кейт молча молилась, чтобы малыш не слишком испугался или расстроился.
– Когда день твоего ангела, приятель? – спросил Грегор.
Эдди широко улыбнулся щербатым ртом, и Кейт облегченно вздохнула. Может быть, все обойдется.
– На День Всех Святых. Пип подарил мне новый мяч, потому что я был грустный.
– Почему ты был грустный?
Улыбка растаяла так же быстр, как появилась.
– Я скучал по маме.
Голос Грегора стал еще мягче, и Кейт почувствовала, как застучало ее сердце.
– А как зовут твою маму, Эдди?
– Мама. – Крошечная челюсть начала дрожать. – Я хочу к маме.
Кейт хотела подойти, но Грегор жестом запретил ей приближаться.
– Знаю, что хочешь, малыш. И я хочу разыскать ее для тебя, но мне надо знать, как ее зовут. Как другие люди ее называли? Джанет? Мэри? Элизабет? Кристина?..
Эдди понимающе просиял.
– Эллен! Так звала ее бабуля.
– А у твоей мамы тоже такие красивые рыжие волосы, как у тебя, малыш?
Эдди яростно закивал.
Грегор улыбнулся, потрепал мальчика по голове и встал. Довольное выражение его лица ничего хорошего не сулило. Кажется, слова малыша убедили Грегора, что он не его отец.
Прояснив для себя этот момент, Грегор повернулся к маленькой девочке, крутившейся у Этти в руках.
– А это у нас кто?
– Матильда, милорд, – сказала Этти. – Она у нас довольно тяжелая малышка.
Грегор нахмурился.
– Она что, не ходит?
Кейт и Этти переглянулись.
– Не особенно, милорд, – сухо ответила пожилая женщина. – Так больше беготни.
Словно по команде, к барахтанью Мадди прибавилось решительное «Вниз!».
Грегор посмотрел на Кейт.
– Она говорит?
Кейт пожала плечами.
– Иногда, понемногу. Мы думаем, ей месяцев шестнадцать, плюс-минус. – Кейт протянула руки запутавшейся Этти. – Давайте я ее возьму.
Но на этот раз Мадди не пожелала идти к Кейт на руки. Очевидно, она преодолела временный страх перед Грегором и сосредоточенно его разглядывала, не переставая вертеться и раз за разом говорить «нет» Кейт. Ее лицо становилось все краснее и краснее, и Кейт опасалась, что эти «нет» могут превратиться в крик. Этого следовало избежать любыми средствами.
– Вот,
Ошеломленное выражение лица Грегора было бы забавным, если бы Мадди немедленно не притихла и не начала издавать звуки, которых раньше Кейт от нее не слышала. Между хлюпаньем от все еще не прошедшей простуды капризный младенец – тот самый капризный младенец, который кричал всю неделю, – начал гулить, агукать и строить глазки словно…
Господи боже, он что влияет одинаково на всех женщин независимо от возраста? Похоже на то. Малышка кокетничала!
– Кажется, ты одержал еще одну победу, – сухо заметила Кейт.
Шок Грегора понемногу проходил, но он по-прежнему держал девочку словно заразную. Однако он улыбнулся – невероятной улыбкой, от которой Кейт тяжело втянула воздух. Эта улыбка заставляла бесчисленное число женщин падать к его ногам, включая ее.
– Видно, у малышки хороший вкус. Это уже что-то. – Грегор разглядывал ее, как поросенка на базаре. – А она симпатяга, если вам нравятся светлые волосы и большие голубые глаза.
Кейт могла поспорить, что ему нравятся, но что-то в его тоне заставило ее усомниться.
Грегор спросил Кейт, что ей известно о ребенке, и та начала рассказывать, но у Мадди, очевидно, были другие планы. Она начала брыкаться, подпрыгивать и тянуться к Грегору, чтобы тот оказался поближе.
– Мое! – произнесла она, а потом еще громче: – Мое!
– Кажется, она хочет вашу брошь, милорд, – сказала Этти. – Она любит все блестящее.
Но Мадди интересовала не большая золотая брошь с ониксом, державшая плед на плечах Грегора. Она хотела другую блестящую вещь.
Как только Грегор поднял девочку ближе, она потянулась к его лицу и положила свою, без сомнения, слюнявую ладошку на его щеку.
– Мое! Хорошенький!
От заявления ребенка все потрясенно замолчали.
Но затем Кейт и Этти посмотрели на перепуганное лицо Грегора, переглянулись и тут же захохотали. Увидев ужас Грегора, даже Пип засмеялся.
Может, все было бы не так плохо, если бы Эдди тоже не начал смеяться. Тогда им, к несчастью, стало известно, что малыш опустошает мочевой пузырь, не только если напуган или расстроен.
– Ой, нет, – прошептал Эдди, подтянув свой подол. – Мне надо сходить.
Кейт посмотрела вниз и постаралась не застонать.
– Я думаю, ты уже сходил, милый.
– Какого черта? – заорал Грегор, заметив поток жидкости направляющийся в его сторону, и отскочил назад чуть не выронив Мадди.
Кейт было достаточно взглянуть на его лицо, чтобы понять, что все шансы на хорошее впечатление безвозвратно упущены. Поняв, что терять нечего, она с ухмылкой рассмеялась.
– Джон ведь предупреждал тебя, что надо смотреть под ноги.