Плененный тобой
Шрифт:
– Тогда переходи к сути.
Она разочарованно вздохнула.
– Почему ты не говоришь мне, что запланировали твои друзья?
– Я ничего не знаю, Ева. Обычно мы собираемся у кого-то дома и пьем. Играем в карты. Иногда выходим в свет.
– Ты шутишь? Группа привлекательных парней, которые хотят пошуметь и хорошенько погулять.
– Это не преступление. И кто сказал, что они привлекательные?
Она бросила на меня взгляд.
– Они развлекаются вместе с тобой. Это значит, что они или очень непривлекательные,
Я поднял левую руку. В кроваво-красном рубине на моем кольце отражался свет. Я ни разу не снимал кольцо и никогда не стал бы этого делать.
– Помнишь об этом?
– Я не переживаю из-за тебя, - пробормотала она, выпрямив руки по бокам.
– Если я как следует не вытрахаю тебя, ты нуждаешься в помощи.
– Сказала жена, которая не могла и пятнадцати минут подождать.
– Вот что тебя трахнуло только что, - она показала мне язык.
– Арнольдо не доверяет мне, Гидеон. Он не хочет, чтобы мы были вместе.
– Не ему решать. И я тоже не буду нравиться всем твоим друзьям. Я знаю, что не очень нравлюсь Кэри.
– Что, если Арнольдо всем скажет, что я ему не нравлюсь?
– Ангел, - я подошел к ней и положил руки на ее бедра.
– О чувствах распространяются только женщины.
– Не будь сексистом.
– Ты знаешь, что я прав. Кроме того, Арнольдо знает, что это такое. Он тоже был влюблен.
Она посмотрела на меня своими прекрасными глазами.
– А ты влюблен, Кросс?
– Безвозвратно.
***
Мануэль Алькоа хлопнул меня по спине.
– Ты стоил мне тысячу долларов, Кросс.
Я прислонился к кухонному гарнитуру, засунул руку в карман джинсов и взялся за смартфон. Ева была на середине пути и я ждал звонка от нее или Рауля. Я никогда не боялся полета, никогда не волновался о чьей-либо безопасности в путешествиях. До сих пор.
– Как дела?- спросил я, отпивая пиво.
– Ты последний человек, от которого я ожидал женитьбы, а оказался самым первым. Мануэль покачал головой.
– Это убивает меня.
Я опустил бутылку.
– Вы поспорили?
– Да. Подозреваю, что кто-то слишком много знает.
Специалист по инвестированию ценных бумаг сузил глаза, посмотрев на Арнольдо Ричи, который пожал одним плечом.
– Если тебя это утешит, я бы тоже поспорил, - признался я.
Мануэль ухмыльнулся:
– Латиносы рулят, мой друг. Сексуальные, соблазнительные. Они не только для постели. Темпераментные. Страстные, - убеждал он.
– Вот хороший выбор!
– Мануэль!
– крикнул Араш из гостиной.
– Неси сюда лайм.
Я смотрел, как Мануэль выходит их кухни с нарезанными кусочками лайма. Квартира Араша была современной и просторной, с панорамным видом на Ист-Ривер. Стен практически не было,
Я подошел к Арнольдо.
– Как у тебя дела?
– Хорошо, - его взгляд опустился к янтарной жидкости в стакане.
– Я бы спросил у тебя то же самое, но ты отлично выглядишь, я рад.
Я не стал терять время и сказал все прямо:
– Ева волнуется, что вы не ладите.
Он посмотрел на меня:
– Я никогда не относился неуважительно к твоей женщине.
– Она не это имела ввиду.
Арнольдо выпил, смакуя ликер перед тем, как глотнуть.
– Я понимаю, что ты, как бы это сказать, стал плененным этой женщиной.
– Плененный?
– я задумался, почему он не сказал это по-итальянски.
– Ну да, - он улыбнулся.
– Я был там, друг мой, как ты помнишь. И я не осуждаю тебя.
Я знал, что Арнольдо меня понимает. Я встретил его во Флоренции в то время, когда после расставания с женщиной он оправлялся тем, что поглощал ликер и готовил в огромных количествах. Он готовил так много, что ему приходилось часть отдавать.
Я застал его в страшном отчаянии и в абсолютной неспособности общаться с кем-либо.
Я был совершенно уверен, что встретил единственного нужного мне человека. Как непрозрачность и звукоизоляция стеклянной стены в моем офисе, мой взгляд на окружающий мир был так же приглушен. Мне никогда не объяснить Еве, почему она показалась мне такой живой и свежей, когда я увидел ее впервые. Радужный взрыв в черно-белом мире.
– Voglio che sia felice. (ит. Я хочу, чтобы она была счастлива)
Мое простое желание оказалось нелегко выполнить. Я хочу, чтобы она была счастлива.
– Как будто на ее счастье влияет то, что ты думаешь, - ответил он также по-итальянски, - ты просишь слишком многого. Я никогда не оскорблю ее. Я всегда буду относиться к ней с должным уважением, хотя бы из-за нашей долгой дружбы. Но то, что я считаю, это мой выбор и мое право, Гидеон.
Я посмотрел на Араша, который ставил стаканы на стол в гостиной. Как мой главный юрист, он знал и о моем браке, и о кассете Евы, но не делал из этого проблемы.
– Наши отношения… сложные, - тихо объяснил я.
– Я ранил ее больше, намного больше, чем она ранила меня. Несоизмеримо больше.
– Меня это не удивляет, и мне очень жаль.
Арнольдо изучающе смотрел на меня.
– Смог бы ты быть с той женщиной, которую когда-то любил? Думаешь, с ней у тебя не было бы проблем? Пришлось бы преодолеть много препятствий, прежде, чем вы стали счастливы.
– Как сказала бы твоя Ева, что в этом смешного?
Моя улыбка угасла.
– Она все усложняет, Арнольдо. Заставляет меня видеть кое-что…, думать так, как я не думал раньше. И она любит меня. Не так, как другие.