Пленительная красота
Шрифт:
Проблема в том, что наши планы по спасению самих себя не подразумевают присутствия Бога.
Полученные нами раны и принесенные ими послания вступили в некий порочный союз с нашей падшей женской природой. От Евы мы унаследовали тотальное неверие в сердечное расположение к нам Бога. Совершенно очевидно, что Он от нас что-то скрывает. Мы просто обязаны устроить себе ту жизнь, о которой мечтаем. С этой целью мы будем контролировать свое окружение. Но как справиться с притаившейся глубоко внутри нас тоской, тоской по близким отношениям и по самой жизни? Все мы вынуждены искать способ утоления этой тоски, но это должен быть способ, который не потребует от нас доверия к кому бы то ни было, тем более к Богу. Способ, напрочь отметающий любую незащищенность.
Так уж вышло, что история каждой девочки, живущей в этом мире «к востоку от Эдема», разворачивается по одному и тому же сценарию.
Но раны не перестают кровоточить
Однако свои самые глубокие раны мы получаем намного позднее.
5. Ненавистная
И если приходит кто видеть меня, говорит ложь; сердце его слагает в себе неправду, и он, выйдя вон, толкует.
Прочь удали снедающую душу злобу. Наполни нас Своей любовью вечной.
Буря пронеслась, и теперь Стейси плачет. За последние годы она вложила в свой сад столько любви и труда! Множество часов было посвящено ею заботливому созданию этого поражающего своей красотой уголка земли. Стейси занималась селекцией растений, аккуратно высаживала рассаду, с особой тщательностью проводила другие необходимые агрокультурные мероприятия: удобряла и мульчировала [24] почву, пропалывала сорняки. Она подрезала, поливала, обрызгивала саженцы раствором от прожорливой тли, по многу раз пересаживала растения и снова возвращала их на прежнее место, внимательно отслеживая результативность подобных манипуляций. И результат был поистине ошеломляющим. Проходя мимо нашего дома, люди останавливались и любовались творением ее рук. Сад Стейси был просто восхитителен! Дикие розы, лаванда, дельфиниумы, пеннисетум скальный, махровые маргаритки Шаста представляли собой такое многообразие цветов и форм, которое я даже не берусь описать. То было место покоя и утешения, убежище от невзгод этого мира, наполненное ароматами Эдема.
24
Мульчирование — покрытие почвы перегноем или соломой для зашиты ее от пересыхания и вымерзания.
Таким был наш сад еще вчера.
Град пошел около шести часов вечера. Поначалу казалось, что особой угрозы он не представляет. Ливневые дожди с градом в Скалистых горах — не редкость: каждое лето несколько грозовых туч просыпаются на землю ледяной крупой размером с горошину, и обычно разгул стихии не длится более десяти минут. Но на этот раз все началось с градин размером с небольшие стеклянные шарики, а через пятнадцать минут отдельные градины уже были величиной с мяч для игры в гольф. Обрушившийся на сад ливень походил на тот, что уже однажды излился на землю во времена Ноя. Он не стихал в течение сорока минут, обдирая ветви деревьев и уничтожая все живое, словно одна из ветхозаветных казней. А когда туча, наконец, скрылась за вершинами Скалистых гор, сад Стейси лежал в руинах.
Выглянув в окно, я в шоке замер на месте, от огорчения потеряв дар речи. В наших краях лето такое короткое, и за те несколько месяцев, что оно длится, вы едва успеваете насладиться великолепием цветов и зеленого наряда земли. То, что произошло с нашим садом, было не иначе как результатом нападения. Красота была буквально стерта с лица земли. Обсуждая опустошение, свидетелями которого мы стали, мы с женой вернулись к мыслям… о Еве. Руины, в которые превратился наш сад, как нельзя более подходили для описания того, что произошло с венцом творения Божьих рук. Но насколько печальнее и катастрофичнее выглядит картина разрушения, когда речь идет о жизни и сердце женщины!
Да, согрешив, женщина лишилась благодати. Да, впоследствии она была ранена. Но для того чтобы разобраться с не оставляющими вас сомнениями относительно собственной женственности, для того чтобы понять, почему так редко можно встретить по-настоящему жизнелюбивую и энергичную женщину, нам придется продолжить дальнейшее знакомство с этой историей.
К тому времени, когда я стала подростком — девочкой, превращающейся в девушку, я довольно сильно отдалилась от своей семьи. Моя старшая сестра уехала учиться в Европу. (В течение семи лет она приезжала домой только на трехмесячные каникулы. Это само по себе характеризует атмосферу в нашей семье.) Мой брат
Чтобы заглушить боль своих душевных ран, я успела попробовать алкоголь и наркотики. Как и многие мои сверстницы, чьи сердца были ранены агрессивными или пассивными отцами, в поисках любви я обратила внимание сначала на мальчиков, а позднее на мужчин. По крайней мере, я убедила себя в том, что в подобных встречах пытаюсь обрести хоть немного любви, пусть даже и на одну ночь.
Лето последнего учебного года я провела в Европе. Я была совершенно очарована красотой ее древней архитектуры и внезапно выпавшей мне неограниченной свободой. Но молоденькая глупенькая девушка, оказавшаяся вдали от дома, с билетом Eurail Pass [25] в кармане и раненым сердцем в груди привлекала внимание далеко не самых законопослушных представителей мужского пола. Во время путешествия по Италии я подверглась сексуальному насилию, и хотя, придя в ярость, была готова убить своего обидчика, в глубине своего сердца я считала, что заслужила подобное обращение. Я была убеждена, что сама виновата в том, что со мной случилось. Я согласилась с врагом своей души, что представляю собой порочное создание и ничего, кроме боли, не заслуживаю. Позднее, уже на юге Франции, я невольно вновь оказалась в опасной ситуации. Выпив чуть более дозволенного и потеряв осторожность, мы с подругой приняли приглашение нескольких молодых людей подвезти нас до отеля. Именно в их обществе и происходила дегустация горячительных напитков в местном баре. Читая эти строки, вы, должно быть, качаете головой, ведь нетрудно догадаться, что за этим последовало. Я и сама качаю головой. Приняв их предложение, мы вместо отеля оказались в чьей-то квартире, где я была вновь изнасилована.
25
Eurail Pass — железнодорожный билет, позволяющий его владельцу перемешаться на любые расстояния в пределах оплаченной зоны в любое удобное для него время.
Случившееся повергло меня в шок. Я помню, как, отказываясь верить своим глазам, разглядывала на своем теле кровоподтеки, при этом меня охватывал вполне понятный ужас. Испытывая негодование по отношению к своим насильникам, в глубине души я терзалась чувством стыда и отвращения к самой себе. Мечтая быть сильной, отважной и добропорядочной женщиной, я не находила в себе ни силы, ни отваги, ни тем более добропорядочности. Я купила и стала носить приглянувшийся мне медальон, в центре которого была изображена пиктограмма, символизирующая женский пол: окружность с примыкающим к ней крестиком. В центре окружности красовался кулак. Я носила это «украшение» с гордостью феминистки, демонстрируя, как мне казалось, свою независимость, но при этом боялась лишний раз высунуть нос из отеля. Я боялась не только мужчин — я боялась своей красоты. Красота представляла опасность. Я была убеждена, что именно из-за нее я подверглась насилию, что именно она причинила мне невыносимую душевную боль, а вместе с ней принесла слишком многим женщинам хорошо знакомое чувство стыда.
Вернувшись в школу, я рассказала своему парню о том, что со мной произошло. Его ответом были слова: «Я думаю, что ты это заслужила». Как вы можете догадаться, характер наших отношений был для меня довольно оскорбительным. Парень был злым и невоздержанным на язык. Я не увидела с его стороны ни капли сострадания, не услышала слов утешения. Он даже не разозлился на моих насильников. И нанесенные мне в детстве раны стали еще глубже и болезненней. Что же мне оставалось? Прятать свое сердце. Ведь я приношу одни неприятности, ничего не стою, никому до меня нет дела, никто не собирается обо мне заботиться. Я одинока.
Если вы внимательно выслушаете любую женскую историю, то заметите, что ее лейтмотивом является насилие над женщиной, либо явное, как в случае физического (в том числе сексуального) или эмоционального насилия, либо едва различимое, выраженное в безразличии этого мира, которому нет до женщины никакого дела, но который используетее силы, пока они не иссякнут. Дорогие друзья, сорок лет небрежения не проходят бесследно, они тоже наносят ущерб сердцу женщины. В любом случае ее раны кровоточат и после того, как она «выросла», и при этом все они несут с собой одно и то же послание. Всю свою жизнь на свой главный вопрос женщина получает один и тот же недвусмысленный — вбитый в ее сердце, как свая, — ответ.