Пленительные объятия
Шрифт:
Эстеван Арройя указал в сторону самой отдаленной якорной стоянки и, обернувшись, с удовольствием заметил, в какой восторг пришла его Сирена.
— Тео! — воскликнула она, едва переводя дыхание. — Он все-таки сделал это! Действительно сделал! Абуэло Кордес воплотил свою мечту!
Сирена пробежала глазами по грациозным обводам корабля, острым взглядом схватывая каждую деталь, стараясь как можно прочнее запечатлеть ее в памяти. Изящный парусник, казалось, постепенно оживал в умелых руках мастеров. Сгрудившиеся на носу люди покрывали блестящим лаком палубные стоки и планшир, в то время как другие рабочие прокрашивали
— Тео, я не могу поверить! Дедушка говорил, что когда-нибудь воплотит свою мечту, и он сделал это! У меня просто руки чешутся поскорее ухватиться за штурвал.
— Жаль, что твой дед не дожил до этой минуты, — глаза старика помрачнели.
— Спасибо, Тео, спасибо тебе за все. И ты будешь рядом со мной, чтобы видеть, как этот воплощенный дух моря скользит по волнам, подобно наяде…
Сеньор Эстеван повернулся к Сирене, и ему показалось, что он слышит глуховатые удары ее сердца. Испанка по-прежнему с восхищением смотрела на корабль, будто стараясь навечно запомнить каждую его линию, каждую деталь.
— Да, он настоящий красавец, Сирена, и будет послушно следовать тем курсом, который ты предложишь.
Сирена нехотя последовала за фрау Хольц и престарелым адвокатом к экипажу, который должен был доставить их на виллу Вальдесов, расположенную на Виа Арпа. Едва они уселись в мягко качнувшуюся карету, сеньор Арройя принялся за обсуждение очередной проблемы.
— Ты, Сирена, кажется, уже назвала свой корабль «Духом моря»? Возможно, ты и права, но вообще-то считается, что подобные названия пророчат гибель судну. Вряд ли тебе удастся найти надежную команду: матросы — народ суеверный.
— Нет проблем, Тео, моя собственная команда решила остаться со мной. Это настоящие дети моря. А сомневаться в их надежности можно не больше, чем в том, что завтра опять взойдет солнце.
— Ну тогда все в порядке, ведь что касается твоего корабля, то это поистине произведение искусства: две тысячи тонн водоизмещение, сработан из лучших пород дуба и сосны, скреплен деревянными гвоздями и несет на своих реях целые мили парусины. Такой корабль — идеал для каждого капитана.
— Нет, дорогой Тео, — возразила Сирена, ударив себя в грудь, — это только мой идеал. Корабль принадлежит мне, только мне… Кстати, не хотите маленькое пари, а? Как вы думаете, сколько времени уйдет на то, чтобы добраться на нем до Англии?
— Три недели плюс, возможно, еще несколько дней, — ответил Тео, называя обычный для подобных путешествий срок.
— Две! Две и ни днем больше! — улыбнулась Сирена, заранее торжествуя. — Я уже сейчас вижу наше отплытие. Когда мы отдадим швартовы и легко отвалим от пристани, паруса будут слепить глаза толпам зевак на берегу. Я вижу, как судно слегка накренится под ветром, чтобы щегольнуть своей необычностью. На его корпусе будут играть блики отраженного в воде солнца, подобно утренней росе на лепестках цветов. Да, этот корабль рожден для моря. Я уже сейчас чувствую, как тугими толчками бьется живая жизнь в его обшивке. Он великолепен.
Дорога на виллу Вальдесов заняла совсем немного времени.
— Ну, что вы думаете о Кадисе, фрау Хольц? — спросила Сирена. — С той самой минуты, как мы вышли из конторы Тео Эстевана, вы почему-то храните
— Ах, мои бедные ноги не успели еще приспособиться к тому, чтобы твердо, как прежде, ходить по земле, а вы уже опять заговариваете про морские путешествия. Кроме того, в отличие от вас, госпожа, я совсем не в восторге от нового корабля.
— Но что же вас беспокоит, фрау Хольц? Думаете, «Дух моря» слишком тяжеловесен в своем великолепии? — снисходительно улыбнулась Сирена, зная, что старая экономка никогда не находила в кораблях особой прелести и не могла оценить по достоинству красоты многих из них. Вот дома, усадьбы — совсем другое дело!..
— Ох, госпожа, где это видано, чтобы у корабля было медное днище! — вздохнула фрау Хольц. — Корабли, по-моему, следует целиком делать из дерева. Дерево хотя бы плавает!
— Будьте уверены: если судно спроектировал мой дед, оно обязательно поплывет, — успокоила старушку Сирена, похлопав ее по обтянутой перчаткой руке. — Но, если хотите, вы можете остаться здесь, в Кадисе. Тео Эстеван о вас позаботится, ради меня хотя бы.
— Позаботится? Обо мне? — надменно фыркнула фрау Хольц. — Хорошенькое дельце! Но кто же тогда будет заботиться о вас? Нет, я поеду с вами, хотя, честно говоря, мне это совсем не нравится.
Колеса экипажа грохотали по выщербленной булыжной мостовой. Прежде чем карета добралась до вершины склона, сеньор Арройя попросил высадить его в отдалении от дома. Когда Сирена запротестовала, объясняя, что они могли бы доставить его прямо к порогу жилища, старик уперся, утверждая, что небольшая прогулка позволит ему несколько улучшить сильно испортившийся за последнее время аппетит. Тепло попрощавшись с Тео и пообещав быть у него завтра к ленчу, Сирена и фрау Хольц продолжили свой путь к месту назначения.
— Вы по-прежнему ничего не сказали о том, как вам понравилась моя родина.
— Тут все дома один на другой похожи, — пожаловалась немка. — И почему они все такие белые? А улицы, улицы… кривые и узкие. Не хотелось бы мне гулять по ним, когда стемнеет. Нет, не думаю, что город мне понравился.
— Зато здесь все улицы ведут к морю, а если они кривые и постоянно петляют то вправо, то влево, то это для того, чтобы подъем не казался слишком крутым, Кадис — очень древний и очень богатый город. Ах, милая моя подруга, вы, кажется, совсем не романтик. Но мы обязательно что-нибудь придумаем, чтобы поправить это дело. Однако как только «Дух моря» будет завершен, нам придется уезжать отсюда. Судя по темпам, с которыми работают плотники, времени у меня хватит лишь на то, чтобы пару раз прогуляться по комнатам, где жила моя мать, да насладиться сочными испанскими фруктами.
— Да-да, — пробормотала фрау Хольц, не вполне веря словам своей госпожи.
— Когда вы увидите имение Вальдесов, оно вас просто очарует, — продолжала болтать Сирена, стараясь рассеять недовольство экономки этими странными местами. Конечно, старушка так долго жила на Яве, что ей трудно было приспособиться к новому окружению. — Мы нанимали целую толпу садовников, чтобы они ухаживали за нашими фруктовыми деревьями. Дом Вальдесов был самым красивым в Кадисе. Тео Эстеван говорил, что за порядком в доме постоянно следили и не раз делался серьезный ремонт, но я уверена, фрау Хольц, что вы найдете, к чему приложить там руку.