Пленница бандита
Шрифт:
Тварь, тварь, тварь!
Кровь отхлынула от лица, мысли в голове моментально смешались. Что за? В трубке послышались короткие гудки, я помчался в сторону выхода, на ходу набирая Тимура. Эти секунды растягивались и сливались в бесконечную вереницу злости и отчаяния. Блядь, урою. Закопаю собственноручно. В голове пронеслись самые жуткие картинки из всех, что только могли бы быть. Если с их головы хоть волос упадет, я буду резать всех на живую.
Выбежав на улицу, бегло махнул парням, двое остались в больнице охранять миру, а двое поехали за мной.
Уже в машине, сжимая руль до побелевших костяшек,
Шандарахнул по рулю, сворачивая на нужную улицу, одновременно шаря рукой в бардачке. Слабое утешение ехать на встречу с одним пистолетом, учитывая, что там наверняка не один человек.
Друг не брал трубку, как и отец, попытки дозвониться до охраны дома моих родителей не увенчались успехом. Они все как в воду канули. Да где долбанная гарантия, что это не подстава, а мои тихо и мирно сидят пьют чай? Нет никакой гарантии, как нет гарантии и в том, что все это неправда, и я не еду на встречу к реальному человеку,
Я сильнее вжарил по газам, оставляя голосовое на почте Тимура. У меня нет времени на всю эту байду, просто нет. Чувство тревоги нарастало с каждым пройденным километром, казалось, что я приближаюсь к самому пеклу.
Набрав парней, следовавших за мной хвостом, кинул:
— Дальше я сам, ждите тут. Действуем по ситуации, не отзвонюсь через полчаса, смело направляйтесь следом.
Прямо за путепроводом был тот самый химический завод, абсолютно заброшенное место, тут даже освещение отсутствовало, да и проезд к нему был через древний мост, дышащий на ладан, но соединявший старый город с новыми кварталами. Я сбавил скорость и включил противотуманки. Противное предчувствие все никак не хотело меня покидать, словно обжилось внутри. И не зря.
Внезапно я ощутил резкий удар в сторону водителя, боль сковала тело, машина накренилась, издавая немыслимые адские звуки. Я не до конца понял, что случилось, осознал лишь что в меня, скорее всего кто-то врезался, а может и просто что-то пальнуло, но как это возможно? Агония растекалась ядом по телу. Вслед за болью и едва промелькнувшим в сознании страхом, не за себя, за родных, за Миру, в голове осталась одна лишь мысль.
Я обещал быть рядом, как только она проснется. Обещал.
Мир вокруг перевернулся с ног на голову, я грубо уткнулся головой в сработавшие подушки безопасности, но в рту явно почувствовался металлический привкус. Калейдоскопом реальность вращалась, засасывала в какую-то черную пучину, а затем все прекратилось. Хотелось открыть глаза, безумно хотелось открыть их, но что-то отчаянно не давало мне это сделать.
— Скоро увидимся.
— Я жду тебя тут.
Перед глазами стояла Мира, улыбающаяся и протягивающая ко мне руки. Моя Мира. Но затем все померкло, и сознание окончательно покинуло меня.
Глава 19
МИРОСЛАВА
Вам
А мне пришлось. В тот самый момент, когда Тимур переступил порог моей палаты и понуро сообщил об аварии, в тот самый момент, когда, едва поднявшись на ноги, я обессилено рухнула на холодный пол, задыхаясь, глотая воздух и не имея возможности сделать вдох. В тот самый момент, когда меня душили слезы, когда пронзительная боль острыми иглами впивалась в каждую клеточку моего тела, задевая нервы и заставляя их дребезжать, усиливая мучительную агонию.
Все последующие дни превратились в одно лишь сплошное серое пятно. Я просыпалась, ела, усилием воли запихивая в себя пищу, мне вообще пришлось применить все свое упорство, чтобы просто открывать глаза по утрам, потому что веки не хотели размыкаться, а сознание отказывалось возвращаться в ужасающую реальность. В реальность, где подключенный к аппарату искусственной вентиляции легких, на больничной койке лежал Леша, мой Леша и при виде, которого мое, еще не восстановившееся сердце, замедляло ритм, словно стремясь и вовсе остановиться.
Врачи были недовольны моим состоянием, не хотели пускать ко мне Тимура, даже запретили ему посещения, потому что его визиты, по их мнению, могли навредить моему состоянию и препятствовали выздоровлению. Мне был противопоказан стресс и любые сильные эмоции, неважно — положительные они или отрицательные. Только отсутствие новостей от единственного человека, который был той самой связывающей нитью между мной и Лешей возымело обратный эффект и лишь ухудшило мое состояние, если не физическое, то душевное точно.
Я не хотела говорить, замыкалась в себе, демонстративно отказываясь общаться с персоналом, пока они не прекратят этот цирк с конями и не перестанут препятствовать моему общению с Тимуром. Это противостояние продлилось двое суток, а после, видя мое ухудшающееся состояние, запрет на посещение сняли. Я понимала, что захоти Борзов действительно вломиться, его бы ничего не остановило, но он не хотел, в первую очередь, потому что это дополнительный стресс для меня. Нам ни к чему были конфликты и скандалы.
На десятый день после операции Тимур сообщил, что Леша очнулся и дышит сам, от него же я узнала, что он все это время находился в этой же больнице, в отделении интенсивной терапии. Я постепенно приходила в норму, небольшие физические нагрузки: передвижения на небольшие расстояния, сначала с помощью персонала, потом самостоятельно. Я все еще чувствовала тупую, тянущую боль в области грудины, но она была вполне терпимой, и я могла отказаться от обезболивающих препаратов. Вообще даже несмотря на эмоциональные потрясения, на поправку я пошла быстро. А потому только лишь услышав новости, готова была рвануть туда, где был он.