Пленница босса мафии
Шрифт:
– Ты о чем?
– спрашиваю, прищуриваясь.
– О семье, мой мальчик. Ты должен быть женат, и у тебя должен быть хотя бы один ребенок.
– После того, когда ты озвучил причину необходимости иметь семью, ты все еще ждешь, что у меня будет энтузиазм относительно этого?
О’Салливан кивает.
– С одной стороны, твоя семья - это твое слабое место. А с другой, женитьба на Мишель - это единственный способ защитить ее.
– Почему ты заговорил о Мишель? Она никогда не пойдет на такое.
– Ты не обязан спрашивать ее согласия.
– Я
– Финн, пойми простую истину… - О’Салливан подается вперед.
– Если ты не женишься на Мишель, защитить ее будет практически невозможно. Она убила Мерфи. Ты же встречался с его сыном. Редкий ублюдок, который поклялся найти твою подругу и сделать с ней то, о чем даже я боюсь думать. Если она будет твоей женой, он обязан проявить уважение. Если он его не проявит, то умрет от рук своих же друзей. Потому что таков закон. А мы закон уважаем.
– Не тот закон вы уважаете.
– Ты только что согласился тоже уважать его. Так что не тебе теперь судить. Но ты должен жениться на Мишель, если хочешь сохранить ей жизнь. Это единственный способ, мой мальчик.
Я поворачиваю голову в сторону и смотрю на бесконечное поле, засеянное газоном. Пару минут обдумываю его слова и снова смотрю на О’Салливана.
– Она не согласится.
– Я же сказал: мы не будем спрашивать ее разрешения. И сделай так, чтобы она как можно быстрее понесла от тебя. Это укрепит твои позиции.
– Где же твой ребенок? Жена?
– Моя Сара умерла четыре года назад. А сын… он ненавидит меня. Как только ему исполнилось восемнадцать, он поклялся уничтожить ирландскую мафию, и умчался в США учиться быть лучшим полицейским на свете. Я горжусь своим сыном. Кстати, вы знакомы…
Как только он это произносит, кивает на двери в дом, где появляется Мишель. Испуганная и бледная. Ее ведет под руку один из амбалов О’Салливана. Когда Мишель замечает меня, выдергивает свою руку и несется в сторону стола. Я вскакиваю на ноги и подхватываю ее на лету. Мишель утыкается носом мне в изгиб шеи и всхлипывает.
– Я думала, что больше никогда тебя не увижу.
– Ш-ш-ш, все хорошо, - отвечаю я, поглаживая ее волосы.
– Какая трогательная сцена: новый глава мафии и его избранница.
Я крепко сжимаю челюсти. Сейчас начнется…
Мишель отстраняется и смотрит на меня широко распахнутыми глазами.
– Глава мафии? Избранница?
– дрожащим шепотом спрашивает она.
Глава 5
Мишель
– Финн, что происходит?
– спрашиваю я, пытаясь заглянуть в его глаза. Он постоянно отводит взгляд.
– Позовите священника, - слышу за спиной голос О’Салливана.
Поворачиваюсь к нему и испуганно смотрю на этого ужасного человека. Какого священника? О чем он вообще говорит?
– Финн, скажи, что происходит? Пожалуйста, давай уйдем.
– Наклоняюсь к нему ближе, чтобы прошептать: - Ты же пришел убить его. Сделай это, и уедем домой. Прошу тебя.
Наконец
– Финн…
Я не успеваю договорить, как неподалеку от нас проходит мужчина в сутане. Я неосознанно качаю головой, не веря в то, что происходит.
– Я не выйду за тебя замуж, - говорю жестко, глядя на то, как перед нами останавливается священник и раскрывает Библию.
– Я никогда не выйду, слышишь?!
У меня начинается истерика, я пытаюсь вырваться из крепкой хватки Финна, но он не отпускает меня, еще сильнее прижимает к своему телу. Я начинаю бить кулаками, куда только попадаю, а он только двигает головой, чтобы я не попала по лицу. Но я попадаю. Бью пощечины, царапаю его щеки и кричу о том, как сильно я их всех ненавижу. И все это под монотонную речь священника. Финн перехватывает мои руки, удерживает запястья и становится у меня за спиной, сжимая так, что я практически не могу пошевелиться, но продолжаю брыкаться.
– Согласен ли ты, Финн Фоули, взять в жены Мишель Фоули? Готов ли хранить ей верность в болезни и здравии, богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас?
– Согласен.
Священник продолжает свою речь, под мои проклятия.
– Согласна ли ты, Мишель Фоули… - начинает священник, но я его перебиваю:
– Не согласна, и никогда не буду! Ненавижу вас всех! Подонки! Грязные кровавые ублюдки!
О’Салливан усмехается.
– Норовливая.
– Мишель… - слышу голос над ухом.
– Нет!
– кричу, насколько хватает силы легких.
– Никогда, слышишь?! Никогда! Ненавижу тебя! Ненавижу!
А потом происходит то, за что я буду еще долго корить себя. Финн и священник одновременно задают совершенно разные вопросы.
Священник спрашивает:
– Согласна ли ты, Мишель Фоули, выйти замуж за Финна Фоули? Готова ли хранить ему верность в болезни и здравии, богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас?
А Финн своим спокойным, теплым голосом шепчет на ухо:
– Хочешь увезу тебя отсюда?
И я кричу:
– Да!
– отвечая на вопрос Финна, только потом, когда священник объявляет нас мужем и женой, я осознаю, что произошло.
Меня прорывает. Я обессиленно повисаю на руках Финна и начинаю рыдать. Он провел меня, обманул, воспользовался моим желанием сбежать, на самом деле поставив еще в худшее положение, чем я была до этого.
– Поздравляю вас, - с улыбкой произносит О’Салливан, но я не смотрю ни на него, ни на Финна. Не могу посмотреть, не хочу их видеть. Они поиграли мной, словно куклой.