Пленница для двоих

Кучер Ая

— Я…

— Удобней будет, давай. Хочу снова в тебе быть.

И на это у меня никаких аргументов не остается. Особенно, когда мужчина сам всё делает. За плечи разворачивает, к стене толкает. На поясницу ладонь ложится, прогнуться вынуждая.

Толкается сразу, свое желание выполняя, моё.

Общее.

Пальцы по мокрой плитке скользят. От капель воды, бьющихся об тело, Князь прикрывает. Наваливается сверху, сжимая бёдра. Дергает меня, вколачивается, воздух выбивает.

Желание словно и не затихало. Зудом по коже идёт, нервы выкручивает. Словно лишь для

того существует, чтобы меня уничтожить. Раскрошить, пылью сделать.

— Уже близко? Дрожишь вся, — его голос сплошное елейное удовольствие. — Хочу, чтобы с моим именем кончала. Пока не назовешь, не получишь.

— Ты…

— Гад, — резкий толчок, от которого шатать начинает. — Мудак, — шлепок обжигающий. — Ещё варианты?

— Илюша, — имя само срывается. — Пожалуйста, пожалуйста.

Имя и просьбу чередую, лихорадочно повторяя. Словно в лихорадке сплошной, что тело, что разум. Чувства на пределе, а голова кругом идёт. Когда дым сигарет легкие выжигал легче было.

— Блять, малышка.

Непривычное обращение таким нежным кажется, но каменной глыбой придавливает. Последней каплей, которая всё рушит.

Мой крик глушит и ослепляет, в темноте оставляя.

Глава 26. Тиса

— Тише, лапочка.

Я улыбку Князя кожей чувствую, когда он прижимается поцелуем меж лопаток. Держит меня, чтобы вниз не сползла. От переизбытка чувств и отсутствия сил.

— Ты как? — голос мужчины звучит непривычно мягко. Князь разворачивает меня и пальцами лицо сжимает. — Порядок?

— Да, — бурчу, потому что не порядок. В теле легкость, сплошное желе, которое без рук мужчины удержаться не может. Но в мыслях сумбур. С утра меня ласкал один мужчина, теперь другой. Насколько я сломана, если мне это нравится? — Да.

— Я бываю несдержанным. Направляй меня, хорошо?

— Это больше не повторится, Князь.

— Если мне нужно тебя на грани оргазма держать, чтобы ты имя запомнила, только скажи. Я организую, лапочка.

— Илюша. Смысл сказанного не меняется. Это неправильно и… Подло. Если бы Миха так меня зажимал?

— Он к тебе и близко теперь не подойдёт.

Не было ожидаемой злости в голосе мужчины, угрозы или стали. Словно просто факт озвучил, ничего больше не добавляя.

А у меня совершенно не было сил с этим спорить. Завтра всё вернется на круги свои, а сейчас просто нужно пережить.

Первой выбираюсь из душевой кабины, хватая белоснежное полотенце. Князь не спешит выходить, буравя взглядом. Поэтому я возвращаюсь в номер, стараясь быстрее стереть капли воды.

Пижама, купленная в Благовещенске, мгновенно становится мокрой. Но это волнует меньше всего. Натягиваю на себя одеяло, будто Князь не различит меня в этом коконе.

Вдруг пройдёт мимо и проточит в баре до утра?

Чуда не случается. Мужчине хватает разума из шкафа запасное одеяло достать, а не доставать меня. Матрас рядом прогибается под весом мужчины, когда тот укладывается рядом. И прижимается ко мне со спины.

— Будешь бегать от меня? —

его словно ничего не может смутить. Рука талию сжимает, дыхание затылка касается. — Лапочка, развернись. Поговорить нужно.

— Не нужно. Это было случайно, Илюш. Больше не повторится. И это точно не значит, что я теперь тебе принадлежу.

— Мне бы так не повезло. Тис, ты сама хотела.

— Хотела, — как бы не было гадко признавать подобное. — Я не спорю.

— А ведешь себя так, будто силой взял.

— Не брал. Сама раздвинула ноги, сама согласилась. Всё?

— Лапочка, ты чего?

Чувствую, как Князь приподнимается, но прячу лицо под одеяло. Детский поступок, который спасал. Не хочу, чтобы он видел меня сейчас. Заглядывал невозможными глазами в саму душу. Снова поднимал те чувства, которые только утихли после оргазма.

Я переспала с ним.

Бежала столько времени, скрывалась, просила друзей о защите. Не от Князя, от самой себя. Не хотела поддаваться и влезать в подобное, только не снова.

Как легко ломаются мои принципы под давлением. А ведь мужчины давить даже не начинали. Что-то среднее между преследованием и ухаживаниями странными. Я могла сказать "нет" в очередной раз, и оттолкнуть. И всё же позволить Аде вызвать наряд. Задержали бы их ненадолго, а я с флешкой в Москву улетела.

Дома легче было со всем справляться. Меня выдернули из привычной жизни, в вакуум поместили. Где только Миха и Князь есть, больше никого. Изолированная от всего мира, и от разума словно тоже. План придумываю и тут же рушу, хочу Миху выбрать и после с ним расстаться, а сама к другому прижимаюсь.

— Тиса, блять, посмотри на меня.

— Зачем? Всё нормально, Илюш, — нежное обращение сковывает горло. Слишком много там всего, чему не быть. — Я в порядке.

— Не заметно. Я не выкупаю, что у тебя в голове творится.

— Я тоже.

Я тоже, Илюшь. Нихрена не понимаю и понять не в силах, похоже.

— Мы не будем это обсуждать. Пожалуйста.

— Лапочка…

— Давай просто спать. Я очень устала.

Князь напрягается, но после чувствую слабый кивок. Комната погружается в тишину, которая удивительно убаюкивает. Мысли утихают под спокойным дыханием мужчины. Расслабляюсь в его руках и даже не вздрагиваю, когда Князь проскальзывает под слои одеяла. Его ладонь застывает на моем животе, под футболкой. И жар чужого тела согревает лучше всего.

Завтра будет новый день. И тогда я решу, можно ли пасть ещё ниже.

Глава 27. Тиса

Я в сплошной нервный ком превращаюсь. В ожидании, когда рванёт. С утра никто о вчерашнем дне не вспоминал. Оно и к лучшему, словно не было его вовсе.

Только память не даёт игнорировать. Как Миха касался, целовал жадно. И Князь в меня вбивался, словно присвоить пытаясь. Двое мужчин, я одна. И двоих хочу.

Это признать можно. Уже давно признала, обдумала. Только решения нет. Может, правда была в словах бывшего, что шлюха? Если так тянет, ненормально, неконтролируемо.