Пленница генерала драконов
Шрифт:
Я так и знала, что он уничтожит меня, рано или поздно, и вот этот день настал. Вернее, настанет завтра. Если я ничего не сделаю.
Зачем ему это? Решил опустить меня до наложницы! Но если Вайет узнает… Нельзя! Нельзя, чтобы Райгон меня касался. Потому что после этого Вайет уже никогда на меня не посмотрит… Безумие!
В комнате полутьма. Окно распахнуто настежь. Холодный ночной воздух надувает белоснежные занавески как паруса и гуляет по комнате, словно хозяин. Пахнет ночной прохладой и лесом. Вдали ухает филин. Мои ладони
Замираю рядом с клеткой Харса. Падаю перед ней на колени, обнимаю прохладные гладкие позолоченные прутья, прислоняюсь к ним лбом, закрываю глаза. Слёзы катятся по щекам.
Отдаться Райгону и погибнуть. Или довериться Вайету и спастись.
Почему я до сих пор не рассказала ему? Единственному близкому человеку. Единственному, кто всегда относился ко мне с пониманием и теплом. Да потому что Райгон меня запугал, будь он неладен! А я поверила! Дура!
Выход есть! Он на поверхности, всегда там был! Давно надо было это сделать!
Сердито шмыгаю носом, вытираю насухо щёки. Поднимаюсь на ноги и подхожу к туалетному столику. Уверенным движением щёлкаю выдвижным ящиком, достаю шершавый лист пергамента, гладкую чернильницу, перо.
Вздрагиваю от стука в дверь. Пока та открывается, спешно прячу письменные принадлежности. Секунда — и я у двери.
— Госпожа Аурэлия, — поджав губы, цедит Жакар, глядя мне за спину. — Ужин подан.
Надо же, я опять «госпожа»?! Какой неожиданный взлёт!
— Я не голодна, — отвечаю поспешно. — Оставь меня!
— Но господин генерал…
— Будет недоволен, увы и ах! — кривляюсь, передразнивая его. — Ничего, переживёт! Всё, пойди прочь!
Иду на него грудью, буквально выталкивая из комнаты, после чего закрываю дверь. Прислушиваюсь к его удаляющимся шагам. Хмурюсь: я не слышала звука поворачивающегося в замке ключа.
Неужели, прислужник Райгона забыл меня запереть? Выждав ещё некоторое время, поворачиваю дверную ручку: и точно! Дверь не заперта! Хм.
Возвращаюсь за туалетный столик. Снова достаю пергамент, чернильницу и перо.
Пишу кратко, сосредоточенно и быстро. Главное — успеть.
— Харс, малыш, — почёсываю грудку феникса после того, как привязала к его лапке клочок пергамента. — Мне нужна твоя помощь. Лети к своему хозяину, прошу, найди его как можно скорее!
Открываю дверцу клетки, подставляю предплечье, на которое перебирается птица. Несу феникса к распахнутому настежь окну, за которым осенняя ветреная ночь — не самое удачное время для полёта, но ждать нельзя.
Подставляю свой лоб, Харс трётся о него хохлатой головкой, понимающе курлыкает. Чувствуя тяжесть тела феникса, выставляю руку за окно, слегка подбрасываю птицу и чувствую, как когти феникса отрываются от моего предплечья. Вот и всё. Дело сделано.
Тесса приносит ужин. Жую что-то, не чувствуя вкуса и запаха пищи. Думаю лишь о письме и о том, как Вайет отнесётся к моей просьбе.
Думай, Аурэлия, думай! До глубокой ночи меряю шагами комнату, после чего беру в руки настольный канделябр и выскальзываю в тёмный коридор.
Ступая осторожно и тихо, крадусь к лестнице для слуг. Свет канделябра не способен прогнать кромешную тьму, в которую погружён спящий замок. Но я знаю его как свои пять пальцев и ориентируюсь без труда.
Едва дыша и молясь, чтобы не скрипнула ни одна ступенька, спускаюсь на первый этаж. Вдруг мне чудятся шаги в дальнем углу коридора. Вжимаюсь спиной в стену. Не дышу. Показалось?
В несколько шагов преодолеваю оставшееся расстояние и нажимаю прохладную дверную ручку. Едва не плачу от счастья: Драконий Бог, как же мне повезло! Не заперто!
Проскальзываю внутрь, тихонько прикрываю за собой дверь, прислоняюсь к ней спиной, и только после этого с облегчением выдыхаю. Пляшущий тусклый свет канделябра выхватывает из темноты массивный рабочий стол, пустое кожаное кресло, аккуратную стопку листов пергамента на краю стола, перьевые ручки в подставке. Пахнет чернилами и воском.
Это кабинет старого лорда.
Делаю несколько шагов, ставлю увесистый канделябр на середину стола. В памяти тут же встают привычные сцены: вот старый лорд сгорбился нал листом пергамента и что-то старательно пишет, а я, будучи ещё малышкой, забираюсь к нему на колени, мешаю. И вместо того, чтобы отругать меня, он лишь треплет по голове, откладывает свой лист и даёт мне чистый — рисовать.
Его глаза в окружении сети глубоких морщинок лучатся бескрайней добротой, теплом и любовью.
От горьких воспоминаний в носу начинает щипать.
Моргаю несколько раз: всё в прошлом. Старого лорда, моего защитника, больше нет. Как нет и смысла ворошить давно ушедшее, у кабинета сейчас новый хозяин. При одной только мысли о Райгоне меня захлёстывает дикая злость.
Решительно обхожу стол, опускаюсь на колени. Открываю и закрываю, один за другим, несколько ящиков. Я должна найти замковую книгу! Не может быть, чтобы Райгон её уничтожил, она слишком ценная. Важнейший документ, в который вносятся все важные события, случившиеся в округе. В ней должна быть и запись о моём освобождении!
Вот она! Обнаружена в нижнем ящике! Тяжеленный талмуд с пыльной тёмно-зелёной обложкой. С глухим хлопком водружаю книгу на стол, пододвигаю канделябр, склоняюсь над ней. Сдуваю слой пыли с обложки и принимаюсь старательно перелистывать страницы.
Старательно слюнявлю палец, слышен лишь шелест страниц, да потрескивание фитиля в свече.
Спустя час тщетных поисков я готова реветь в голос от разочарования. Указано, сколько лошадей мы приобрели, сколько пшеницы собрали, сколько младенцев родилось в деревне за месяц, и даже покупка нового обеденного сервиза — отражены!